Но прежде, чем я дошла до тахикардии, мужчина сообщил:

– Илена Мифтаховна. Дело в том, что наша авиакомпания проводила розыгрыш среди туристов и вы выиграли. Вы полетите чуть раньше, не в 15.20, а в 15.00 в первом классе другого рейса.

Я только рот приотрыла. Аленка запрыгала. «В первом классе!» восторженно повторила дочка…

…К вечеру мы отдыхали в шикарном огромном номере, с телевизором и холодильником. С джакузи и двумя гигантскими кроватями.

А на следующий день погрузились в отдых.

Утром вставали и, пока народу еще немного, шли на пляж. Купались, ныряли, чтобы посмотреть на диковинных рыбок. Красное море – это же аквариум! Такого больше нигде не увидишь.

Потом сытно обедали. Хрустели сочными, сахарными арбузами и нежными, сладкими дыньками.

Отдыхали в номере, пережидая дневную жару. Снова шли на пляж…

Это было полное расслабление…

Первые три дня мы вообще никуда не выходили. Только наслаждались морем и отдыхом.

А вечером четвертого решили прогуляться.

Все началось банально.

Египетский рынок. Это царство торга и бессмысленных покупок. Покупателей норовят затащить в бутики, напоить чаем и под сурдинку втюхать что-нибудь абсолютно ненужное. Даже хуже того – некачественное.

То, что потом либо на несколько лет поселится в углу шкафа, пока не испортится окончательно, либо переедет в мусорку значительно раньше, в процессе генеральной уборки.

Торговцы, которые непрерывно вас спрашивают: «А почему все время проходите мимо на пляж и не зайдете?» И в самом неудачном варианте все же вам что-то впаривают, даже если вы клянетесь, что не взяли денег. Они готовы приехать в отель и помочь вам облегчить ваши запасы монет.

В общем, все, как всегда.

Мы прошли рынок почти без потерь. Только Аленка пообещала какому-то торговцу, что непременно зайдет, но позже.

Свернули в какой-то переулок, немного прогулялись и на обратной дороге случайно зарулили не туда.

Мы оказались в каком-то глухом районе, с обшарпанными кирпичными домами, грязными улицами и кучей непонятных мужиков, которые недвусмысленно пялились.

Я торопливо потащила дочку подальше.

Однако мы вдруг очутились в тупике и двое здоровенных мужиков, пахнущих потом и чем-то еще более неприятно-мускусным, приблизились, перекрыв единственный путь – назад.

– Ну куда же вы, красавицы? – с сильным акцентом произнес один из них.

Липкие наглые руки потянулись к моей талии. Аленка прижалась ко мне всем телом. Я увидела, что и ее начали лапать.

Я суетливо оглядывалась, слушая бешеный бой сердца в ушах.

Страх холодной змеей скользнул в груди.

Если мы сейчас не сбежим… Они могут нас… и никто нас не найдет. А если и выберемся – ничего не докажем. Мы туристки. Сами забрели черт знает куда. Да и мужиков этих мы вряд ли запомним.

Для меня все местные на одно лицо!

Проклятье!

Ну ладно я… Но дочка…

От одной мысли хотелось кусаться, царапаться, выгрызать себе дорогу на волю.

Лишь бы с Аленкой ничего не случилось.

Это ведь я, я, идиотка ее сюда потащила! Я перепутала дорогу! Я, я во всем виновата!

А может попытаться врезать им по причандалам? Допустим, я врежу одному, второй может схватить Аленку. А если вместе? Как договориться? Чтобы никто из этих гадов ничего не заподозрил?

Так. Стоп!

Здесь есть полиция. Даже с автоматами. Но она на рынке. Надо докричаться.

– Красивая… – тем временем, резюмировал мужик, который спрашивал «Куда же мы»…

Второй, похоже, не владел русским – только языком тела.

Возбуждение буквально витало в воздухе неприятной удушливой дымкой.

Я все понимала. Лучше, чем кто-либо.

Мы туристки, не местные. С нами можно делать по их религии все, что только захочется. Ну если мужик такое вот дерьмо!

А эти два возбужденных верзилы явно не на танцы нас приглашать собирались…

Что ж… Для начала все же попробую позвать на помощь.

Вдруг полиция таки услышит? Кто знает – насколько близка рыночная улица и как далеко от нее прогуливаются местные стражи порядка.

Ну давай… Илена! Соберись!

Аленка вцепилась в мою руку и это придало мне уверенности.

Я уже набрала в грудь побольше воздуха, когда рядом появилась мощная мужская фигура.

– Эти женщины мои! – рыкнул Шиковский, выходя из тени проулка.

– Да что ты? Что же ты позволяешь им гулять одним? – рыкнул на него тот араб, что хорошо знал русский.

Второй просто развернулся и пошел на Азамата танком.

Тот только усмехнулся. Принял боксерскую стойку.

– А они не собачки, чтобы командовать «место», «к ноге».

Насильники замахнулись первыми – одновременно.

У меня вдруг сердце ухнуло в пятки, окаменело от ужаса.

А если Шиковского сейчас покалечат?

От этой мысли ледяной ком упал в желудок и стало до озноба прохладно почти на сорокоградусной жаре.

Я поежилась. Аленка прижалась к стене, наблюдая за происходящим расширившимися глазами. Явно сочувствовала Азамату. Ей бы помпоны и шпагаты…

Наконец-то она не выдержала.

«Давайте, дядя Азамат! Наваляйте им!»

Арабы махались яростно и энергично. Но на фоне собранного, натренированного Шиковского выглядели как дворовые хулиганы рядом с борцом. В принципе, оно ведь так и было.

Азамат уклонялся от ударов легко. Уходил, отпрыгивал и бил каждый раз в цель. Так что арабы аж дергались, стонали, ругались на своем языке.

Я видела цель Шиковского – скрутить противников, не нанося серьезного вреда. Мало ли как рассудит местная полиция. Для них мы «русские», «туристы», пришлые. А эти-то местные.

И стоит каждая капля их крови куда больше наших страданий от насилия и прочих гадких действий.

Я сжалась, следя за дракой.

Судорожно включила на телефоне режим «видео». Так, на всякий пожарный. Мало ли, придется еще доказывать – кто на кого вообще нападал.

Один из арабов упал, а поднялся с внушительным камнем. Попытался нанести им удар. Но Шиковский отскочил, и камень прошелся по стене. Со скрежетом уехал вниз.

И в эту минуту клинком под ребрами резанула мысль: «Боже! Я давно ни за одного мужика так не боялась!»

Второй араб бросился на Азамата со спины. В то время как его товарищ попытался нанести удар в лицо. Шиковский чуть пригнулся и перекинул через себя того гада, что атаковал сзади. Так перекинул, что оба араба покатились по земле, как единый клубок тел.