– Стоять, – негромко сказала Марина.

Ухватила Вику за майку, оттащила под разлапистую сосну.Встала рядом, держа автомат на изготовку. Прислушалась в совершеннейшей тишине.Кто-то определенно заходил справа... ага, остановился совсем неподалеку,застыл, наверняка столь же чутко прислушиваясь... интересно, видит он их илинет?

С разных сторон долетало беззаботное щебетание каких-толесных птах – а это означало, что они не видят особенной угрозы вперемещавшемся по лесу существе или человеке. Здания не видно за деревьями, нооно уже совсем близко, метрах в ста, пожалуй...

– Слушай... – неуверенно начала Вика.

– Цыц! – тихонько шикнула Марина.

Едва слышно хрустнули под ногой – или все желапой? – слежавшиеся сухие листья. Невидимое создание самую чуточкуперeдвинулось – самую чуточку…

Приходилось рисковать. Настороженно поглядывая по сторонамне опуская автомата, Марина довольно громко крикнула:

– Синий свет! Синий свет!

Совершеннейшая бессмыслица, конечно – но в девяти случаях издесяти пароли и отзывы, кодовые слова и прочие прибамбасы тайной войны как рази выглядят полнейшей дуростью...

Почти сразу же, без излишних пауз, послышался негромкиймужской голос:

– Алмазная ночь! Алмазная ночь!

Это тоже было чушью, но чушью в данный момент как нельзяболее необходимой и приятной, поскольку отзыв произнесен совершенно правильно.Однако Марина не расслаблялась, сосредоточив все внимание не на той стороне,откуда голос слышался, а на прочих азимутах.

– Выходите! – откликнулась она. – Чтобы я васвидела!

Негромкий свист. Справа, откуда все это время слышалосьчье-то вкрадчивое ступанье по слежавшимся листьям, раздались уже более громкиешаги.

Вот только человеку они не принадлежали – что вскореподтвердилось совершенно точно. Меж деревьями показался высокий поджарый пес,рыжий, короткошерстный, с обрубленным хвостом и отрезанными ушами, нельсонскимишрамами на широкой морде и на впалых боках. Он вовсе не выглядел замореннымстрадальцем – просто-напросто он был рабочий, полный сил и энергии.

И насколько может человек разобраться в собачьей мимике,исполненный недоверия ко всему окружающему миру, что Марина считала вовсе ненедостатком, а как раз нешуточным достоинством, способным красить когоугодно...

Пес остановился так, чтобы от Марины его в изрядной степенизакрывала толстая coсна. Эксперимента ради она чуть-чуть приподняла дулоавтомата, всего-то на ладонь, и рыжий пес скрылся за деревом почти весь, виднобыло, что он присел на широко расставленных лапах, готовый к броску: либо навстречуопасности, либо в чащобу, надо полагать, тонкости зависели от хозяйскогоприказа...

А там и хозяин появился, возникнув меж стволов совсем не втом месте, откуда слышался голос. Плавной походочкой направился к Марине: вышеее примерно на голову, в покрытом лохмушками сплошь серо-рыже-зеленоммаскировочном комбинезоне, голова туго повязана черным платком и, судя попервоначальным наблюдениям, выбрита наголо. Узкое, худое лицо с крючковатымносом и безразличными серыми глазами. Телосложение нельзя было рассмотреть подмешковатым комбинезоном, но у Марины осталось впечатление, что хозяин пса такойже поджарый, без грамма лишнего жира, как его животина.

Он держал обеими руками довольно современный карабин –стволом вверх, под углом примерно в сорок пять градусов, в позиции, из которойможно при нужде моментально открыть его в любом направлении. Длинный нож напоясе в пятнистых, под стать комбинезону, ножнах, рядом моток веревки икакие-то мешочки...

Остановился, когда их разделяло шагов десять. Пес вышел из-задерева, осторожно ставя лапы, словно ступал по тонкому льду, тоже приблизилсяпримерно на такую же дистанцию. И замерев в той же напряженной позеготовности к броску.

Новоприбывший скупо улыбнулся:

– Что это вы так беззаботно? У вас есть гарантии, что я –это все же я?

Марина, не поворачивая головы, показала глазами в сторонусобаки:

– Подставы, конечно, всегда возможны... Но вряд ли в сжатыесроки можно подготовить абсолютного двойника вашей милой собачки – настоящаячужому, уж конечно, не подчинилась бы. Так что я уверена: вы – это и есть вы,Шайтан...

– Хорошо вам, такой уверенной, – сказал онбесстрастно. – А я вот, строго говоря, не могу быть до конца уверенным,что вы эto вы, а не чья-то подстава...

– Ну, что поделать, – сказала Марина. – Тот случай,когда, хочешь не хочешь, придется положиться исключительно на слова. Рискуйте,ничего вам не остается. Насколько я ориентируюсь в ситуации, мы вам большенужны, чем вы нам... Я вас вовсе не хочу оскорбить, просто констатирую факт.Это суровые реалии жизни, верно? Контора вроде нашей и одиночка вроде вас – всеже вещи чуточку несопоставимые, нет?

– А вы стервочка, – сказал он, скалясь.

– Ого! – сказала Марина. – Вы меня обижаете. Я нестервочка, а стерва с большой буквы. А еще у меня жопа стройная, хотя это иплохо видно в дурацких шароварах... Но упаси вас бог к ней лапы протянуть, неполучив прежде моего благосклонного взгляда...

– Я так и подумал, – ответил он спокойно. – Выпришли с той стороны? – и он довольно резко указал направление.

– Ага.

– Там перед рассветом долгонько стреляли. Вы?

– Я, – сказала Марина беззаботно. – Там за мнойувязались какие то ублюдки, пришлось в темпе провести сокращение штатов.

– И как?

– Было десять. Осталась одна эта сучка.

– Неплохо, если вы не врете, – сказал Шайтан, бросив наВику беглый пытливый взгляд. – А вы вряд ли врете... Хорошо. Я готовотноситься к вам крайне серьезно. Верю, что вы этого заслуживаете. Со своейстороны, вы, думаю, тоже будете относиться ко мне серьезно. Если соображаете, очем я.

– Да легко, – сказала Марина, щурясь. – Другимисловами, вы на какое-то время поставлены в подчиненную роль... но по жизни высубъект, исполненный здоровой профессиональной гордыни и оттого четко проводитечерту между «шестеркой» и «временным подчиненным»... Я правильно излагаю?

– Совершенно.

– Ну, в таком случае, обещаю не покупаться на вашу гордыню имаксимально щадить самолюбие. Давайте-ка с ходу договоримся, что оба мы –гордецы и личности, а потому возможные трения следует заранее свести кминимуму... Что так смотрите?

– Вы мне уже нравитесь.

Марина деловито уточнила:

– Как сексуальная девка или как напарник?

– В обоих смыслах.

– Приятно слышать... Сексуальных утех, правда, необещаю, хотя ничего не исключаю заранее.