Глава 13

До замены оставались считанные дни. Все службы давно уже выполнили отведённые им показатели и посещать опостылевшие кабинеты больше необходимости не было. Розыск, как и другие подразделения, большую часть времени проводил в вынужденном безделье, слоняясь по многочисленным кубрикам временного отдела или валяясь на кроватях в своём. Словом, наступил тот долгожданный период, когда все мысли ежечасно и ежеминутно заняты одним – скорым возвращением домой. Правда, перед начальством назрела неожиданная проблема: в преддверии отправки обозначилась большая часть отказников в заступлении на блоки. Многие облечённые доверием начальства завсегдатаи блок – постов вдруг обуялись страхом за свою жизнь, и образовавшиеся прорехи в заступающих сменах пришлось срочно латать застоявшимися операми. «Ну что, вот и твои своего часа дождались! – снисходительно объявил Лазебному начальник штаба – Просились на блок раньше, так пусть и идут теперь. Ребята с других служб вымотались, так что давай теперь своих. С завтрашнего утра в каждую смену оперов будем ставить!».

Опера никаких условий выставлять не стали, и на утреннем разводе затребованное их количество уже стояло в общем строю. Проводивший инструктаж замполит много времени не занимал: речи о соблюдении осторожности произносились ежедневно, и набили оскомину не только заступавшим в наряд исполнителям, но и самим инструктирующим их начальникам. Добросовестно повторив перед строем ряд заученных фраз, майор дал команду на выдвижение. Подобие строя сразу распалось, и топтавшаяся на месте масса людей рассыпалась на мелкие группы. Кляссу выпало ехать на так называемую «тройку» – блок – пост, расположенный дальше всех. Через него, кроме личного транспорта и редких маршруток, более не проезжало ничего. Вскоре десяток милиционеров набился в указанный замполитом УАЗ и, не затягивая время, смена через считанные минуты выехала за пределы временного отдела. Автомобиль минут десять колесил по селу, сворачивая с одной улицы на другую, и наконец приблизился к его окраине. В селе было всё как и обычно: у перекрёстков мучались в безделье группы мужчин разного возраста, вдоль заборов катили на тачках бидоны женщины, и играла детвора. Картина эта настолько всем надоела, что от прежнего любопытства первых дней не осталось и следа. В мыслях большинство милиционеров уже были на блоке, и по сторонам никто из них глазеть не думал. Отбыв почти весь срок командировки, и не подвергнувшись лично ни одному нападению, они восприняли недавний подрыв автобуса как досадное недоразумение в этой череде в общем-то безмятежных дней. И потому, как обычно, равнодушно взирали вокруг на сменяющиеся перед глазами картины. Чего нельзя было сказать о розыскнике. Нет, заступать на блоки Кляссу уже приходилось не раз, и вид обывателей районного центра никакого любопытства у него также не возбуждал, но и ехать пассажиром он не собирался. Крутя головой по сторонам, он не переставал удивляться тупому безразличию окружавших его коллег. Нет, он не выказывал никакого видимого беспокойства, но, осознавая полнейшую беспечность следующих с ним людей, внимательно всматривался в попадавшихся навстречу селян. Уже у самого выезда из села опер обратил внимание на группу чеченцев. Один из них, провожая взглядом проследовавший мимо милицейский УАЗ, достал из-за пазухи нечто похожее на рацию. Он не сводил глаз с удаляющегося автомобиля и, глядя на него, Игорь неожиданно для всех закричал:

– Стой, останови машину!

Водитель не заставил себя упрашивать и, не дожидаясь согласия старшего смены, надавил на педаль тормоза. Автомобиль остановился и опер, не пускаясь в объяснения, вывалился из битком набитого салона и побежал к пока ещё оставающимся на месте парням. Осознав, что их замысел раскрыт, те бросились врассыпную. Какое-то время майор ещё продолжал преследовать убегающего с рацией чеченца, но вскоре понял безуспешность своих усилий и остановился. Не отягощённый годами и пригибающим к земле снаряжением, юноша парил как на крыльях, и расстояние между ними увеличивалось с каждой секундой, к тому же отрываться далеко от своих не имело смысла. Когда Клясс возвратился к ожидавшим у автомобиля коллегам и растолковал им свои опасения, то вызвал ироничный смех двух пэпээсников. Но сторону опера принял водитель, и доселе молчаливо выжидавший старший был вынужден доложить о сложившейся обстановке на базу. Оттуда запросили сапёров, и прибывшая вскоре команда, обследовав расположенный впереди участок дороги, обнаружила в пятидесяти метрах два вкопанных радиоуправляемых фугаса. Их обезвредили, и смена продолжила путь. Теперь над подозрительностью опера никто не смеялся.

Несмотря на то, что произошло покушение на милиционеров, военные данный факт оставлять без внимания не стали. Буквально на следующее же утро село было окружено двумя переброшенными из-под Грозного батальонами, и началась зачистка. Надо заметить, что за все три месяца нахождения здесь милиционеров данной смены, подобных операций в районном центре не проводилось. Не желая обострять отношений с населением по временному своему месту жительства, руководство отдела и на эту вынужденную меру пошло неохотно.

– Только с трактористами этими после подрыва замяли, как снова военные в конфликт с населением втягивают… – причитал Сухоглотов, покидая кабинет начальника после закончившегося совещания.

– А что с трактористами? – удивлённо спросил шагающий рядом Лазебный.

– Как что? Да после того, как их в комендатуре избили, всех в больницу пришлось отправлять! А нам потом с местными улаживать. Ведь ни за что получили они. Думаешь, обрадовались чеченцы их избиению?

– Никто и не бил их … – буркнул начальник розыска и уже совершенно иным тоном продолжил – А что до причастности к подрыву, так вопрос сам собой напрашивается: какого они возле места подрыва ошивались? Весь народ о фугасах оповещён был, рынок в полном составе на обочину ещё до подрыва поглазеть высыпал, а трактористы ни сном, ни духом! Тут ещё, откуда ни возьмись, из пулемёта кто-то после взрыва по нашим шпарить принялся. Вот только кто именно и откуда – гадать остаётся.

– Интересно, с чего все вдруг решили, что кроме трактористов на автобус нападать некому! – парировал начальник криминалки – Да и сам факт обстрела – вещь довольно спорная, ведь ни одной гильзы потом группа не нашла.

Споря, они дошли до середины коридора, и у ведущей на первый этаж лестницы расстались. Сухоглотов направился в свой начальственный кубрик, а Лазебный поспешил вниз, определять состав и старших групп от розыска к предстоящей операции.

Собственно, сама зачистка началась ближе к обеду. К этому времени в отделе успели сформировать группы, и на предоставленном комендатурой транспорте вывезти их за село, в район сосредоточения приданных им армейцев. Военные уже ждали, и на дальнейшие сборы времени не потребовалось. После краткого инструктажа, милиционеров погрузили на бэтээры, и растянувшаяся колонна вошла в село. Операция началась. Обыватели, несколько поотвыкшие за последние полгода от подобных мероприятий, удивлённо взирали на въезжающую на улицы технику, облепленную военными. Армейцы за дело взялись рьяно: заходя в домовладения, они первым делом заглядывали в огород и, обнаружив минизавод или хранилище нефти, тут же принимались за их уничтожение. Милиционеры же, напротив, особого энтузиазма не проявляли. Перезнакомившись за время своего пребывания здесь со многими селянами, они старались избегать мало-мальски репрессивных действий. Имеющие маски воспользовались ими, но принятые меры были напрасными, и часто хозяин уничтожаемого завода или вкопанной бочки подбегал к стоящему поодаль милиционеру, облачённому в маску, и просил:

– Коля, ну скажи ты этим военным, чтобы не очень старались, ведь мне семью кормить нечем будет!

Коля прятал глаза и бубнил что-то о верховенстве в данной операции армейцев и о своём бессилии, на чём все просьбы чеченца и заканчивались. Сам же владелец маски убеждался, что натянутый на голову кусок тряпки с прорезями для глаз – вовсе не панацея от опознания своими знакомцами, что достаточно лишь однажды пообщаться с человеком, чтобы впоследствии узнавать его