— Командир, может позавтракаем, а то как проснулись уже часа два топорами машем, почище дровосеков кронпринцевых.

— Не суетись, Грыжга. Посмотри на Юпа. Он в два раза больше твоего нарубил, причем молча. Чем возмущаться, набери отдельно сушняка, да отнеси к стоянке для костра. Ярго лестницу доделает, займется готовкой.

Грыжга убрал топорик за пояс и быстро набрал охапку сушняка.

— Только не застревай там. Живо обратно! — крикнул в спину уходящему парню сержант, — Знаю я тебя! —

— А я что? Когда я отлынивал? — искренне завозмущался Грыжга.

— Всегда! Тебе дай слабину, будешь жрать да дрыхнуть. Спросишь у Янека, не случилось ли чего на той стороне.

Когда парень донес хворост, Ярго уже заканчивал лестницу из двух кленовых хлыстов в ногу толщиной. Высотой лестница получилась где-то в два человеческих роста. Как раз, чтобы преодолеть самую крутую часть склона.

Грыжга бросил дрова на землю и подошел к ветерану.

— Ловко ты подогнал, не хуже плотника, — сказал Грыжга глядя на работу ветерана, — без гвоздей и веревки, а держится как прибитое.

— Ты же сам деревенский. Нешто с топором не знаком?

— Так мы же с Янеком с юга. Леса у нас там мало. Дома из самана лепили. Зато я крючком вязать умею. Пока родители живы были, мы коз держали.

— Козы это хорошо. Молоко у них жирное и дети от него здоровья набираются. И сыр из козьего молока куда лучше, чем из коровьего, — разговаривая, Ярго подрезал лезвием топора вырубленный в хлысте паз и вдавил в него перекладину. Деталь стала на место плотно, с заметным щелчком, — ты, я вижу, дрова принес. Чем болтать, разведи огонь. Быстрее каша будет. Мне еще минут двадцать возиться.

— Ладно, — ответил Грыжга и пошел к брату, который продолжал дежурить у края оврага, — что тут, брат, видел чего?

— Да не особо. Молодой кулис ходил вокруг того места, что-то квакал. Потом ему походу надоело и он пошел яйца жрать. Здоровый, тот вообще только этим и занимается. Идет каждый куст облизывает. Такое чувство, что он урожай на грядках собирает.

— А ты мог бы молодого отсюда подстрелить? Нам все равно на ту сторону идти. А так бы нас уже добыча готовая ждала.

— Не не могу. Во-первых, сержант сказал лук огнелюбам не показывать. А во вторых, боюсь, если я молодого раню, здоровый нам может за это руки и ноги пооткусывать. Сами-то дикие кулисы на людей редко нападают, но за своего он же может вступиться. Ярго говорил, что такого зверя вчетвером на хорошие копья берут, а мне к такому даже приближаться страшно. Он же бронированный и силища у него страшная.

— Да, страшновато на ту сторону идти. Если зверь пуганный и на него люди раньше нападали, то он и сам может кинуться. Да и кто там прячется не известно. Может сидят там пятеро в хороших доспехах и из арбалетов в нас целятся. Ждут, когда дураки патрульные поближе подойдут.

— Да, нет! Это ты загибаешь, — возразил Янек, но невольно пригнулся, глядя на далекие кусты.

— Не пугай брата зря, — подошел к парням Ярго, — для лучника спокойствие важнее всего. Стрелу надо пускать, о лишнем не думая. Не ходят контробандисты через мокрое ущелье в тяжелой броне да при арбалетах. Они налегке ходят. Хотя один арбалет могут с собой прихватить. Ну и ножи и кистени могут быть. Кто и с мечом может прийти. Только без брони они — это точно. А у нас лучник с двумя колчанами. Деться им некуда. Могут конечно рвануть в горы. Но пока они по склону вверх полезут, Янек их в спину будет целить. А тут еще и дикие кулисы, к которым подходить опасно. Другое дело ночью. Могут попробовать через овраг перебраться, если хорошо склоны знают. Потому нужно их засветло выкурить.

— Ну кто бы сомневался! — крикнул стоящим Марк, несущий несколько связок хвороста, — Грыжга и сам бездельничает, и у других работа встала!

— Да сержант, ты чего? Я же только подошел Янека спросить, как ты и велел, — начал оправдываться парень и побежал к брошенным дровам, — я сейчас костер разожгу.

— Пусть Юп разожжет, у него быстрее получиться. А ты бегом за хворостом, лентяй хитрозадый! — сержант подошел к оврагу и кивнул Янеку, — видел чего.

— Не, никто не показывался.

— Ярго, что с лестницей?

— Да готова уже, иди посмотри. Ты мне скажи, вторую рубить надо?

— Не, обойдемся. Перенесем на ту сторону, как спустимся. Займись пока завтраком.

Глава 13. Ведьмы

Отдохнув пару часов после обеда, приготовленного дочкой, Мартин стал собираться. Достал из шкафа свой выходной костюм и новую шляпу. Костюм ему подбирала еще покойная жена так, чтобы не стыдно было пойти с визитом в приличное общество. Одевал его охотник редко, но сегодня это было оправдано. Осмотрев себя в единственное в доме зеркало, Мартин остался доволен и отправился на улицу Сизых Камней, где были самые престижные в городе алхимические лавки.

Название улица заслужила из-за местного камня, который богатые торговцы использовали для строительства домов. Камень был сравнительно мягким и его нарезали прямоугольными блоками. Свежесложенные стены из него выглядели темно серыми, почти черными. Но после нескольких лет под воздействием дождей и солнца камни начинали порываться серыми разводами, напоминая окрас сизых голубей. Богатые домовладельцы нанимали маляров, которые промазывали камни льняным маслом, возвращая им богатый черный цвет. Но раскошеливались немногие, и большинство домов было покрыто серыми разводами. Первоначально у улицы было другое название, но теперь его уже никто не вспоминает. Дом, к которому подошел Мартин выделялся насыщено черным цветом стен, а над входом не без вкуса была выполнена надпись "Алхимические товары Квардениуса". Сам Квардениус с чувством собственной значимости восседал за прилавком среди натертых до блеска стрелянных колб, ящичков из красного дерева и солидного вида фолиантов по алхимическому искусству.

— Доброго дня и хорошей торговли, мастер Кварделиус, — с порога поприветствовал Мартин.

— Здравствуй, Мартин, — Торговец едва удостоил вошедшего кивком.

— Приятно зайти в Вашу лавку, мастер Кварделиус. Сразу видно, что у Вас только лучшие товары и