– Паша, Паша, посмотри на это, я ничего понять не могу, и меня тошнит.

– Слушай, меня тоже, зря мы вчера ели те пирожки, что прислала с Федором баба Зоя, они наверняка на такой жаре протухли.

– Да я не об этом, Паша! Смотри, что ты видишь?

Девушка выбралась из объятий, Соколов сел на кровати, открыл глаза и первое, что увидел, это распахнутый халатик и шикарную грудь жены. Член налился возбуждением, во рту скопилась слюна. Рядом с Ягодкой он всегда чувствовал себя озабоченным и голодным до секса.

– Ну, если ты меня разбудила ради этого, то иди сюда, я хочу целовать твои ягодки.

– Паша, прекращай! Взгляни на это. Что ты видишь?

Сунула в руки мужчины тест, заставляя посмотреть.

– Что это? Я не понимаю. Где ты это взяла? – спросонья Соколов всегда соображал трудно, а при наличии рядом ничем не прикрытой груди жены – так тем более.

– Паша, что ты видишь? Потому что я уже ни черта не понимаю.

– Полосочки какие-то.

– Сколько их? Они не исчезли?

– Нет, на месте, и их две.

– О господи, господи, этого не может быть, это чудо!

– Давай ты так же будешь кричать, когда я тебя буду трахать? Иди ко мне, я… Что?

До Соколова доходило трудно и туго. А когда дошло значение двух полосок – с криками и возгласами Ягодки, он все понял.

– Это значит, что ты беременна? Мы беременны, да? Малышка моя маленькая, сладенькая Ягодка. Иди ко мне.

– Паша, я думала, я… Я думала, что ошибаюсь, сижу, смотрю, ничего не понимаю, а тут такое, Паша… Паша… Да что ты делаешь?

– Хочу любить свою беременную жену долго, очень долго.

Халатик летит в сторону, Павел припадает к груди Светланы, приподнимает ее, захватывая губами сосок, лижет его, покусывает, потом переключается на другой.

– Да, да, вот почему последнее время так все чувствительно и остро. Господи, Паша, не так сильно… а-а-а… да-а-а…

– Они станут еще больше, да? И нальются молоком?

– Да… а-а-а…

– Дьявол, Ягодка, ты всегда такая мокрая.

Светочка теряла голову, отдаваясь ласкам мужа, стоя коленями на кровати, в то время как он ласкал грудь языком, а пальцами натирал уже влажную от возбуждения промежность. Соколов еще сам поверить не мог, что у него все получилось, что не зря он накачивал ее спермой ежедневно, и его живчики пробились куда надо.

– Да что ты делаешь… а-а-а… я сейчас кончу, господи… так быстро… а-а-а…

И правда, последнее время все так чувствительно, и кончала Светочка за пару минут, стоило Паше лишь начать трогать, ласкать, натирать и дразнить ее.

Два пальца мужчины проникли во влагалище, резкие неглубокие движения, он словно насаживает ее на крючок, девушка, запрокинув голову, цепляется за плечи мужа. Бедра дрожат, внутри за несколько секунд разрывается огненный шар, наружу вырывается часть жидкости, а тело разрывает от яркого оргазма.

Соколов продлевает удовольствие любимой, активно натирая клитор жены, все, как ей нравится, жаль, что вылизать не сможет сейчас, нет времени терпеть, член плачет смазкой.

– Паша, Паша, снова… а-а-а… а-а-а…

Второй оргазм следует за первым, соски торчат, внутри все дрожит. Павел укладывает жену на бок, заставляя прогнуться в пояснице и приподнять бедро. Входит медленно и глубоко, вдыхая аромат ягод, что исходит от волос любимой.

– Теперь я буду иметь свою девочку медленно и нежно, и не проси меня, как недавно, трахнуть тебя жестко.

Светочка улыбается, кусает губы, тихо стонет, прикрыв глаза, закидывает руки, обнимает Павла.

– Моя шикарная девочка. Моя любимая девочка. Моя сладкая Ягодка. Люблю тебя.

– И я тебя. Мой Сокол.