Я вроде бы задумалась.

– Так это не случайно… я имею в виду, что вчера тыследил за мной?

– Конечно. – Он улыбнулся, потянул меня за локотьи добавил вполне по-человечески: – Не беспокойся, все нормально. Поговорите, ия тебя доставлю назад. А за твоей тачкой присмотрят.

– Слушай, – притормозила я. – Что-то нехочется мне ехать. Пожалуй, я дурака сваляла…

– Просто разговор, – развел он руками. – Небери в голову…

– Ну, если ты обещаешь, – хмыкнула я и бодрозашагала рядом, никакой бодрости не ощущая.

Мы сели в «Форд» и тронулись с места.

– Тебя правда Мишей зовут? – задала я вопрос.

– Конечно, – удивился он. – И ты мненравишься, так что я почти не врал. Правда, живу далековато от твоего дома ивчера увидел тебя впервые.

– А куда мы едем? – Если парень разговорчивый,отчего же этим не воспользоваться. Он хохотнул.

– Сейчас узнаешь. Потерпи немного.

Между тем мы уже выехали из города, и, честно скажу, этоменя не порадовало. Я все больше беспокоилась, а на Мишу смотрела сподозрением. Он то и дело поворачивался ко мне и улыбался. Да, умной меня точноне назовешь… Ну надо же, и Сашке ничего не сказала…

Мы свернули на проселочную дорогу, впрочем, она быстрооборвалась возле больших деревянных ворот. Высоченный забор скрывали кустыбоярышника. Я покрутила головой и увидела стайку ребятишек с удочками, они,весело переговариваясь, прошли в пяти шагах от машины, заметив Мишу, сказалинедружно:

– Здравствуйте.

Он ответил с улыбкой:

– Привет, шпана.

А я успокоилась, очень уж мирная картина вокруг, чтобыклацать зубами и падать в обморок.

Въезжать в ворота Миша не стал, развернулся и заглушилмотор, продемонстрировав улыбку, широкую и дружескую, точно хотел меняуспокоить, и предложил:

– Пошли.

Мы направились вдоль забора, свернули влево, и моим глазамоткрылся дачный поселок, довольно большой. Сделав еще один поворот, мыоказались возле калитки. Миша распахнул ее и сказал:

– Прошу.

Через дорогу шла женщина с трехлитровой банкой молока, онакрикнула:

– Миша!

Мы оглянулись, и женщина зашагала быстрее.

– А я к вам. Вот, возьми, Василич заказывал.

– Здравствуйте, – обрадовалась я, женщина кивнула,улыбнулась и спросила:

– Гости у вас?

– А как же без гостей? – ответил Миша, принимая изее рук банку. – Зайдешь? Чайку попьем.

– Вечером. Пойду Валерку искать, ушел, чертенок, нарыбалку, шести не было, и по сию пору не вернулся. Беспокоюсь.

– Щуку принесет, зови на уху.

– А как же… – Женщина зашагала по дороге, Миша, глядяей вслед, крикнул:

– Петровна, увидишь Катерину, напомни, что часам кдесяти ждем!

– Да разве ж она забудет, – не оборачиваясь,махнула рукой женщина, а мы по песчаной тропинке направились к симпатичномудвухэтажному домику. Впрочем, дом был не таким уж и маленьким. Четыре окнавнизу, огромное окно с резным балконом на втором этаже, ромбовидную башенкувенчал флюгер в виде петушка, выкрашенного золотистой краской, он веселоблестел на солнце, пребывая в неподвижности. Кусты раскидистых роз обвиваливеранду первого этажа и часть стены. Земной рай…

Встреча у калитки и образцовая дача должны были окончательноуспокоить меня, но почему-то окружающее здорово отдавало бутафорией, точнокто-то не очень умело разыгрывал передо мной спектакль.

– Ваша соседка? – спросила я.

– Да. Местная, корову держит, мы у нее молоко берем, апо вечерам играем в лото. Дачная жизнь, одним словом.

Мы шли вдоль веранды. Чуть ускорив шаг, Миша обогнал меня,поднялся на резное крылечко и поставил банку в тень. В этот момент из-за домапослышался голос:

– Миша, это ты?

– Я, – громко ответил он и опять сказал: – Идем.

А я кивнула, голос был тот самый, который я вчера слышала потелефону.

Мы завернули за угол дома и оказались в саду. Сад довольнобольшой, яблоневый, с этой стороны к дому примыкала открытая веранда, к ней мыи направились. Я поднялась на три ступеньки и замерла в некотором недоумении.Судя по голосу и манере говорить, обладатель таковых представлялся мнесухоньким старичком с благообразной внешностью, в легком костюме без галстука инепременно в белой панаме. Может быть, с тростью. Вероятно, с насмешливымиглазами и скользкой улыбкой.

В кресле сидел очень крупный мужчина, на вид вовсе нестарый, лет пятидесяти пяти, может, чуть больше. Огромные руки лежали наподлокотниках кресла. Такими руками, должно быть, удобно гнуть подковы. Одет онбыл в пижаму, куртка застегнута только на две пуговицы, и глазам моим предсталамощная волосатая грудь, золотая цепь на бычьей шее и тяжелый крест. Физиономия«старичка» была под стать всему остальному: крупные черты, бритый наголо череп,приплюснутый нос, точно смазанные губы. Я не удержалась и присвистнула.

– Здравствуй, Ася, – произнес тип в кресле и широкомне улыбнулся, блеснув золотыми коронками.

– Здрасьте, – кивнула я, сделала шаг навстречухозяину и только тогда поняла, почему он сидит как-то странно: у мужчины небыло обеих ног по самый пах. Я вроде бы дернулась, сглотнула и убрала с лицадурацкую улыбку.

Миша пододвинул мне стул, подмигнул, стоя спиной к хозяину,и исчез в доме. Я села, стараясь смотреть в лицо мужчине и не опускать взглядна плед, и спросила:

– Как мне вас называть?

– Зови Яков Васильевич.

Я кивнула, и некоторое время мы молчали, стараясь что-то тамусмотреть в лицах друг друга.

Появился Миша, толкая перед собой сервировочный столик. Нанем стояли электрический самовар, чашки, варенье в красивой вазочке иразнообразные сладости в большом блюде.

– Угощайся, – предложил мне ЯковВасильевич. – Жизнь у нас дачная, а при такой жизни чай – первоеудовольствие.

Миша опять скрылся в доме, а я приподнялась, разлила чай вчашки, одну подала хозяину, а вторую взяла себе, устраиваясь поудобнее. Всепроисходящее необыкновенно интересовало меня.

– Гадаешь, кто я и зачем позвал? – вдругусмехнулся хозяин, а я покачала головой.