Есть еще власть… Она тем более приятна, что ты в тени, ибольшинство людей даже не подозревают о твоем могуществе. Особой властности вСевкиной натуре я тоже не замечала. Он всегда был простым, милым и, в общем-то,обыкновенным парнем. Правда, с чувством юмора. Однако жена, а уж кому знатьчеловека, как не его жене, обвиняет его во всех смертных грехах… Когда женщиначувствует себя покинутой, она и не на такое способна.

От мудрых мыслей к действительности меня вернули комары.Солнце спряталось в облаках, и от них просто покоя не стало, пищали, лезли вуши и путались в волосах. Пришлось спасаться в машине, однако и там их былополным-полно. Я размахивала полотенцем, освобождаясь от нежданных гостей, потомна возможной при такой дороге скорости покинула полянку.

На шоссе комары оставили меня в покое, солнце выглянулоиз-за облаков, но возвращаться в лес уже не хотелось.

Въехав в город, я стала выбирать место, где могла быперекусить. Не то чтобы в городе наблюдался дефицит таких мест, просто япривередничала.

В конце концов я выбрала кафе «Атлантис», названиепоказалось мне странным, и я решила взглянуть, что же это такое. Каквыяснилось, зря. Кафе внутри выглядело забегаловкой средней руки с оченьскверной кухней. Что такое этот самый «Атлантис», выяснить так и не удалось,официантка не знала, а приставать с вопросами к грозного вида парню, томящемусяза столом возле двери, я сочла неразумным.

За несъедобную дрянь в глиняном горшке с меня взялинемыслимые деньги. Может, в кафе решили, что я переодетый арабский шейх?Мучаясь этими мыслями, я брела к своей машине, правда, по сторонам поглядывалаи кое-что увидела. Например, новенький белоснежный «Мерседес», который замервозле моей машины, точно крейсер, а из «Мерседеса», завидев меня, вышли двамальчика лет двадцати пяти. Смотрели они сурово, и как-то угадывалось, что уних ко мне дело. Несколько прохожих с любопытством обернулись и заспешилипрочь. Спасаться бегством я сочла неразумным и неторопливо продолжила свойпуть, при этом теряясь в догадках, откуда их черт принес, точнее, от кого?

Делая вид, что не обращаю на них внимания, я взялась задверцу своей машины.

– Не торопись, – послышался мужской голос.

Я повернулась и в салоне «Мерседеса» сквозь распахнутуюдверь увидела Мирона.

– Здравствуй, милый, – кивнула я.

– Здравствуй. – Он вроде бы хохотнул, но вышло этобольше похожим на икоту. Белки его глаз покраснели, взгляд был мутным, и запахалкоголя доходил даже до меня. В общем, Мирон был здорово пьян. –Садись, – сказал он. – Прокатимся.

Я подумала и ответила:

– Нет.

Мирон вроде бы удивился, а парни заметно подобрались,правда, не испугали меня: вряд ли их хозяин решит вести себя невежливо.

– Садись, – настойчивее повторил он, а я усмехнулась:

– Если Илья узнает, что я с кем-то раскатываю на«Мерседесах», ему это может не понравиться.

– Ко мне он ревновать не будет, – хмыкнул Мирон, ая решила ему польстить:

– К тебе – особенно. Большим другом он тебя никогда несчитал.

– Ну и как мы будем разговаривать? – Он пожалплечами. – Прикажешь орать на всю улицу?

– Зачем? Пересаживайся ко мне, ты вроде бы еще нестарый и вполне способен приподняться.

Пока Мирон соображал, что на это ответить, я устроилась всвоей машине на заднем сиденье, дверь предусмотрительно закрывать не стала.Вроде бы чертыхнувшись, он полез следом. Захлопнул дверь и посмотрел на меня.Не без удовольствия. Впрочем, к его взглядам я давно привыкла и особоговнимания на них не обращала. Однако сейчас Мирон мне был чрезвычайно интересен,точнее, не он сам, а то, что он собирался сказать.

– Ехал мимо, увидел твою тачку, – немного посопев,заявил он.

– Да? – Я посмотрела на него внимательнее, онтяжело вздохнул и отвел взгляд.

– Он тебе не муж, – заявил Мирон совершеннонеожиданно. – Давно уже.

– Не начинай все сначала, – поморщилась я.

Он собрался ответить резко и зло, брови сошлись упереносицы, но вдруг передумал.

– Ладно, – махнул он рукой. – Скажи-ка мнелучше, зачем ты к безногому ездила?

– К Якову Васильевичу? – уточнила я.

– К нему самому, – хмыкнул Мирон.

– В гости звал. Прислал мальчика. Обещал про убийствоинтересное рассказать, купилась, поехала.

– Про какое убийство? – не понял Мирон.

– Про то, за которое Илья срок отсидел.

Тут он поморщился:

– Все это сто лет назад было… А потом, с чего это он стобой говорить решил?

– Это ты у него спроси.

– Ну и о чем болтали? Что он знает про это убийство?

– Он мне загадки загадывал, а потом и вовсе сказкойпобаловал. Чудная сказка. Вроде бы пять лет назад перестрелял кто-то всюместную верхушку и власть к рукам прибрал, да так ловко, что по сию пору никтоне знает, кому принадлежат эти руки. А те, кто на виду, – вроде кукол,которых он за веревочки дергает. Дернет – они руку поднимут или опустят. –В этом месте я замолчала, внимательно наблюдая за реакцией Мирона. Он сталмрачнее тучи, а я поспешила добавить: – В общем, разговор показался мне глупым.По крайней мере, ничего полезного я из него не узнала. Следовательно, потерялавремя зря.

– А как он тебе объяснил, зачем позвал? –помолчав, спросил Мирон.

– А никак. Сказал, мстительный он очень, за свои ногипоквитаться хочет и с нетерпением ждет, когда вернется Илья.

– Вернется твой Илья, и что? Очень крутой, да? Его заверевочку не дернут? Как же… видали мы крутых… – Тут он запнулся на полуслове,а я вроде бы лишилась дара речи. Сидела очень тихо и боялась дышать. – Изума выжил безногий, вот что! – рявкнул Мирон и полез из машины. – Такему и передай, если увидишь.

– Нет уж, лучше ты сам, – покачала я головой.

Ни разу не взглянув в мою сторону, Мирон плюхнулся в свой«Мерседес», мальчики загрузились следом и вскоре отбыли, а я выдохнула воздух ипрокомментировала:

– Не хило…

Удивляться было чему, судя по реакции Мирона, неведомый мнеЯков Васильевич был прав: хорошо законспирированная группировка, заправляющаявсем в городе, действительно существует. Выходит, зря я считала, что дядька мнесказки рассказывает.