И какую миссию, по его мнению, должен выполнить Илья? А что,если моему мужу известно, кто такой этот неведомый некто? Если я права, Ильегрозит смертельная опасность.

– Черт! – буркнула я и еще раз пять повторила: –Черт! – стуча по рулю ладонью. Сообразительности от этого не прибавилось,а вот руке стало больно. Вздохнув, я поехала к дому, машинально следила задорогой, мыслями унесясь очень далеко.

Как Мирон узнал, что я была в гостях у безногого? Следил замной? Зачем Мирону за мной следить? Он трус, а не сегодня-завтра в городвернется Илья. Это сильно беспокоит Мирона, и он решил подстраховаться: для началапросто держать меня в поле зрения. Все это ужасно глупо, если учесть, что Ильяменя бросил и ему совершенно наплевать на меня… Это я так думаю, а тот же Миронможет думать иначе. А что, если ему приказали за мной следить? Тот самый некто,боящийся разоблачения? Еще не легче… Кто это может быть? Впору гадать накофейной гуще.

Ломая голову над подобными вопросами, я плохо соображала,куда еду, а сообразив, испуганно притормозила. Надо же… Что-то заставило менясвернуть с проспекта и оказаться здесь.

Окна нашей квартиры. Шторы во всех комнатах плотно сдвинуты,балкон… там, возле мусорных баков, стояла моя машина, а я таращилась в ночь,дрожа, точно в ознобе, вон у того окна. Войти? Что-то толкнуло в сердце. Всамом деле… войти, взглянуть, коснуться руками знакомых вещей… ключ лежит вкармане. Я почти решилась, но в последнее мгновение передумала и торопливовыехала со двора.

Это больше не наша квартира, это квартира Ильи. Либо мывойдем туда вместе, либо я уже никогда не переступлю порог моего бывшего дома.

– Вот сейчас самое время зареветь, – зло хмыкнулая. – Когда черт знает что происходит вокруг и Илья, возможно, в опасности,очень кстати закатить истерику.

Присовокупив к этому еще несколько слов, не совсемпристойных, но доходчивых, я почувствовала себя успокоенной и до своегоподъезда добралась без каких-либо происшествий.

На кухонном столе стояла чашка с остатками кофе, а нахолодильнике магнитом приляпана записка: «Позвони немедленно».

– Что-то опять понадобилось любимому старшемубрату, – вздохнула я и пошла звонить.

Сашка был в клубе и в сильном гневе, это стало ясно сразу.

– Ты где была? – рявкнул он.

– Когда? – Я решила прикинуться дурочкой. Событийсегодня было чересчур много, загадок и того больше, мой мозг со всем этим несправлялся, так что вполне естественной могла показаться некоторая тупость.

– Мне сказали, что ты ездила в гости на одну дачку.

– Кто сказал? – спросила я.

– Тот, кто любит знать все и при этом много болтает.Мне что, в подвал тебя посадить? Или держать связанной?

– Ни у тебя, ни у меня нет никакого подвала, –примирительно сообщила я. – А ездила я на дачу не по своей воле: звалинастойчиво, не могла отказать. Он посулил сообщить кое-что интересное обубийстве…

– Ты же мне обещала?! – рявкнул Сашка. – Черттебя дери!

Это показалось обидным.

– Спасибо, я тебя тоже люблю, – ответила я иповесила трубку.

Не успела я отдышаться и прийти в себя, как позвонил Севка.

– Не могу тебя застать, – пожаловался он. –То сидела взаперти, как принцесса из сказки, то порхаешь, точно мотылек.

– А что тебе нравится больше? – спросила я.

– Что мне нравится, то не сбудется. А почему голосусталый, с Сашкой скандалили?

– Ты-то откуда знаешь? – прикинулась я удивленной,на самом деле уже час назад перестав чему-либо удивляться.

– Он мне звонил. Очень беспокоился. Кто-то ему сказал,что ты отправилась с визитом к одному одинокому инвалиду, коротающему летнийсезон на даче. Твой брат очень испугался, потому что этот дачник только с видубезобидный калека, а нутро у него волчье, и хлопот с ним ох как много!

– Какие же с ним хлопоты? – не поняла я.

– Хлопотные, – хохотнул Севка. – Ладно, тыжива-здорова, и это главное. Но брата все-таки следует слушать.

Пожелав мне всего доброго, Севка положил трубку, а я снеожиданной злостью подумала: «Тоже мне умник…» – а потом испугалась. Это я одавнем друге так? Господи, да я ведь действительно подозреваю его во всехмыслимых и немыслимых преступлениях. Не может быть…

– Надо выпить, – вслух посоветовала я самой себе ипошла в кухню. Коньяк отсутствовал. Облазив все шкафы, я смогла убедиться, чтоспиртного в доме нет. – Ну, надо же…

Я чуть было не отправилась за коньяком в магазин, но леньпересилила.

Вместо этого я устроилась на диване, закрыла глаза и попыталасьдумать. Не скажу, что выходило это особенно хорошо.

На следующий день около трех часов позвонил Сашка. Сказалотрывисто:

– Илья в городе.

– Что? – охнула я, испугавшись, что немедленногрохнусь в обморок.

– Где он?

– Здесь, в клубе.

– Я сейчас приеду, – вдруг начав заикаться,пролепетала я.

– Нет. – Голос брата звучал сурово, я мгновеннопокрылась холодным потом. Собрав силы, произнесла:

– Он не хочет меня видеть?

– Нет.

– Ясно. – Не могу сказать, что это явилось дляменя неожиданностью, напротив…

– Я не хочу, чтобы ты… в общем, не делай поспешныхвыводов. Я поговорю с ним и приеду к тебе. Ты поняла? Мы все обсудим. –Теперь голос брата звучал почти нежно, в нем появились просительныеинтонации. – Ты все поняла? – повторил Сашка.

– Конечно, – ответила я, бросила трубку, сползлана пол и жалко всхлипнула. – Он не хочет меня видеть, – выдавила я изсебя с отчаянием.