Она продолжала ждать. Мысли о Мэтте Конноре сменились мыслями о письме Тони.

Еще через какое-то время она полезла в бардачок и вытащила оттуда белый конверт, полученный от Прайса. Конверт оказался легким; внутри явно было не больше пары листков бумаги. Впрочем, слова, которые могли быть на ней написаны, нависали над ее головой, словно огромные валуны.

Она что, прочтет очередную ложь? Или признание в ужасной правде? Джессика не могла решить, чего она боится больше.

— Открывай уже, — зло пробормотала она.

Подцепив печать краем ногтя, она приоткрыла конверт и замерла.

Ее воспоминания о Тони изменились навсегда. Теперь, стоило ей подумать о безграничном доверии, которое она оказывала этому человеку, как ее затапливала волна стыда, боли и злости. Она понимала, что рана, которую ей могло нанести содержание этого письма, стала бы неисцелимой.

Однако ей нужно было знать правду. Глубоко вдохнув, Джессика продолжила снимать печать. В этот момент она краем глаза заметила какое-то движение у серого домика. Шумно выдохнув, Джессика засунула конверт обратно в бардачок.

Через девяносто семь минут после ее приезда дверь домика приоткрылась. На крыльцо вышла грузная фигура в бесформенном платье.

Джессика повернула ключ зажигания. Она ожидала, что Дарла Кеннеди пойдет прямо к седану, но женщина вышла с участка и пешком направилась в сторону, противоположную той, где припарковалась Джессика. На пикап она не обратила ровным счетом никакого внимания. Через несколько мгновений Джессика повела машину вперед и успела увидеть, что Дарла свернула на другую улицу.

Она последовала за женщиной. Та двигалась очень — даже слишком — медленно, прогулочным шагом. Джессика остановила машину, приспустила окно и постаралась не упустить Дарлу из виду. Та направлялась на запад, в сторону бульвара Игл-Рок. Не дойдя до бульвара, Дарла нырнула в дверь небольшого белого здания на углу Эддисон-вэй. Джессика вернулась на дорогу, доехала до белого строения — это оказался небольшой ресторанчик «У Эбби» — и заметила, что Дарла втискивается за столик у окна.

Найдя подходящее для парковки место, Джессика направилась обратно к ресторанчику. Внешнее убранство было довольно бедным, но внутри оказалось людно. Сюда явно приходили набить желудок, а не полюбоваться на украшения.

Гостям предлагался выбор между общим столом, окруженным высокими стульями, или отдельными столиками с красными диванчиками. Дарла внимательно изучала меню. На столе перед ней лежал толстый роман с пожелтевшими страницами. Вид у нее был такой, что Джессика поняла: женщина явно собиралась пообедать в полном одиночестве. Но как бы не так.

— Добрый день, Дарла, — сразу поздоровалась Джессика и мгновенно очутилась на противоположном диванчике. Дарла опустила меню; ее глаза расширились, а рот сложился в маленькую букву О.

— Что за?..

— Вы знаете, кто я? — оборвала ее Джессика.

— Да, я вас помню. Вы частный детектив. Только говорить я с вами не буду. Если не возражаете…

— Дарла, посмотрите на меня.

— Уйдите, пожалуйста, — Дарла снова взяла меню и сделала вид, что читает вкладку с полдниками, но губы у нее предательски задрожали.

— Я Алисия Лавелль, — произнесла Джессика.

— Вам точно пора! — Дарла с грохотом опустила меню на стол и низко заговорила, угрожающе звеня многочисленными браслетами: — Мало мне было зевак, которые заполонили город. Мало? Мало. Только это уже совсем никуда не годится. Вы больная. Все знают, что девочка умерла.

Она яростно огляделась вокруг, словно бы ища швейцара или местного вышибалу, но в подобных ресторанчиках такой должности не водилось. Мимо то и дело пробегала разве что официантка; ну и на кухне стоял повар. Но Джессику не волновали ни та, ни другой. Она не собиралась сдаваться.

Вытащив из сумки кошелек, она раскрыла его, чтобы стал виден помещенный за прозрачную перегородку маленький прямоугольник. Это было их общее с Тони фото, сделанное где-то за год до его смерти, — второй редчайший в своем роде снимок.

— Если не хотите смотреть мне в лицо, взгляните на этот снимок.

Джессика бросила кошелек в сторону Дарлы. Та зло взглянула на него, но все же медленно взяла его в руки. Затем перевела взгляд на Джессику. Лицо у нее сделалось белое, словно стол.

— Это Робби, — выдавила она.

Джессика кивнула:

— Мой отец. А Элеанора Лавелль была моей матерью.

Дарла снова посмотрела на снимок, а затем на Джессику. Она вглядывалась в нее всего несколько секунд, но девушке они показались целой вечностью.

— Алисия?.. — нерешительно прошептала Дарла.

Джессика вновь кивнула.

— Я сама узнала только пару дней назад.

Около столика возникла официантка, державшая кофейник и две кружки:

— Желаете кофе?

— Нет, — сказала Дарла.

— Да, — согласилась Джессика. — И сахару побольше, пожалуйста.

Дарле оставалось только кивнуть. Официантка разлила кофе и добавила:

— Приму у вас заказ через пару минут.

— Как это вообще может быть? — спросила Дарла, как только девушка ушла.

— Подумайте, каково мне было.

Джессика отпила кофе. Он оказался весьма хорош.

— Меньше чем неделю назад я сидела в ресторанчике вроде этого и листала всякие сайты. Мне на глаза попалось объявление о пропаже Алисии Лавелль. Я сразу догадалась, что на фото изображена я сама, хоть сначала и не поверила. Думала, не ошибка ли это. Я частный детектив и хочу получать ответы на свои вопросы.

Дарла медленно насыпала в свой кофе сахар, но совершенно не торопилась подносить его к губам.

— А вы правда частный детектив?

— Да, — ответила Джессика, — и хочу выяснить, кто убил мою мать.

Дарла уронила ложку, закрыла глаза и прикрыла рот. По пухлым щекам у нее покатились крупные слезы.

— Мне так жаль…

— Жаль? Почему?

Женщина открыла глаза и взглянула на Джессику:

— Элеанору убили из-за меня. Это я виновата в ее гибели.

Снова подошла официантка со стандартным вопросом, сделан ли их выбор.

— Еще нет, — ответила Джессика, не сводя глаз с Дарлы.

— Ну ладно, — смирилась девушка и исчезла.

— Что значит — убили из-за вас? — спросила Джессика.

Дарла вытерла слезы, пачкая пальцы тушью.

— Я не втыкала в нее нож, — начала она, — но это еще как посмотреть. Я была у нее вечером перед тем, как ее убили. Когда это случилось, меня там не было, но как жаль. Может быть, я смогла бы это предотвратить.