— Ну, до этого, может, не дойдёт, — серьёзно ответил Джонни, — но сам же понимаешь…

— Ну да, — вздохнул Жека и двинулся навстречу судьбе.

Идти уже получалось ровно, если не спешить, прогулочным шагом добрались до кабинета. Жека постучал, Джон взялся за ручку, двери открылись — Луи их ждал.

Ждал их учитель, по своей привычке, закинув ноги на стол, в компании с неким седовласым военным, тот развалился в гостевом кресле. Фуражку зачем-то держал на коленях.

«— А нам стоять перед ним, что ли»? — скривился в душе Жека.

Встали у порога, поздоровались подчёркнуто вежливо только с Луи.

— Рад видеть, ребята! — обрадовался учитель. — Позвольте представить вам полного адмирала Франсуа Козье, командующего академией. Адмирал, рыженький Брут, бледный Стар.

Он обратился к Жеке, — что случилось?

— Потом, — буркнул тот.

— Ладно, — нахмурился Луи, — тогда зачем я вас вызвал. То есть попросил зайти, конечно. Адмирал утверждает, что вы убили человека!

— Правда?! — удивился Джон, — как он мог такое подумать на честных наёмников! Мы?! Убили?! Человека?!

— Прекращай, — поморщился Луи, — вы ходили вчера в казино?

— Это допрос? — уточнил Жека.

— Нет, — строго сказал Луи. — Даю вам слово свободного рыцаря, что всё сказанное вами останется между нами. Мне можете не врать. Итак, ходили?

— Ходили, — буркнул Жека.

— А его пришли грабить! — воскликнул Джон и добавил сухо, — мы убили грабителей.

— То есть вы разгуливаете по станции с огнестрельным оружием, — заметил адмирал.

— Это преступление? — удивился Джон.

— Для вас — да! — Повысил голос военный. — Более того! По свидетельствам очевидцев, вы застрелили распорядителя!

— Каких очевидцев? — Возмутился Джон, — да они все носами к стенке стояли!

— То есть здесь вы не отрицаете, что застрелили? — Сурово уточнил адмирал.

— Да и хрен с тобой, — процедил Жека. — Ну, застрелили!

Адмирал сделал возмущённую морду, Жека презрительно продолжил. — По твоим вонючим законам нас приговорили к смерти и направили сюда. Мы защищали твою адмиральскую жопу от фанатиков, в награду нас пообещали не убивать, пока мы остаёмся наёмниками. Что такого ужасного ещё может нам грозить по твоим законам?

Адмирал замычал. — В общем… э… ваше помилование будет отозвано… э… если вы не явитесь для дачи показаний… э…

— Или? — спросил Джонни со скукой.

— Но, Луи! Это невозможно! — Обратился военный к учителю. — Вы могли привить им хотя бы манеры?! Это же открытая враждебность!

— Им незачем врать и лицемерить, — пожал плечами Луи. — Нам пенсия не положена.

Учитель поднял на ребят подобревший взгляд, — парни, расслабьтесь. Франсуа просто по долгу службы должен был прийти сюда и сказать всю эту хренотень про законы.

— Если вы не явитесь в суд, любой военный сможет вас убить! Даже должен вас убить! — Горячо воскликнул адмирал.

— Упаси вас господь от таких попыток, — печально проговорил Луи. — И ты же помнишь, что я тебе обещал?

— Не смеши! — скривился военный, — тем более из-за каких-то пацанов!

— Особенно из-за этих пацанов. — Луи смотрел на военного очень серьёзно. — В общем, Франсуа, рад был повидать. Привет семье!

— Всего хорошего, — проворчал адмирал, вставая. Водрузил на седины фуражку и, не глядя на Джонни и Жеку, прошёл на выход.

— Располагайтесь, ребята, — предложил Луи.

Парни переглянулись, Луи усмехнулся, — ну, не из-за этого клоуна я вас позвал! То есть не только.

Жека с Джоном прошли к креслам, уселись. Жека подумал, что ему-то как раз отдохнуть не помешает.

— Так что с тобой? — спросил его Луи.

— С химией прощаюсь, — ответил Жека небрежно.

— Охренел?! — Изумился учитель. — Чего ради?!

— Буду участвовать в гонке вместо одного принца, — объяснил Жека.

— Ага, — покивал Луи, — голову его бывшего начальника контрразведки вы мне недавно так кстати подарили. Сталли очень за вас горд, что вы ничего не стали рассказывать, он ещё будет вас за это благодарить. Что ж, парни, похоже, что вы поймали удачу. Что думаете делать с кушем?

— Девочек отправим домой, — сказал Джон.

— Та-а-ак! — протянул Луи. — А вы сами?

— Я, наверно с Юлей, — признался Жека, — Джонни ещё не решил.

— Замечательно! — Воскликнул Луи. — Пьер предупредил, что хочет уйти, само собой, с Машей. Вы решили подорвать с девочками!

— Поможешь? — спросил Джонни, умильно взглянув на Луи.

— Ну, конечно! — заорал учитель. — Из компании собрались сваливать восемь! Восемь, вашу мать, пилотов! И они ещё спрашивают!

Парни пристыжено потупились, Жека проворчал, — говорили же, что не будете заставлять!

— Не будем, — грустно подтвердил Луи, — вы о Сталли подумали? Может, и его сманите?

Ребята помотали головами.

— Бросаете, значит! — глухо проговорил учитель.

— Никого мы не бросаем, — проговорил Джонни, — только девчонок отпусти.

— Да с ними-то ясно всё было с самого начала, даже странно, что ещё живые, — добродушно сказал Луи. — Небось, уже залетели вашими стараниями?

Парни покраснели, Луи усмехнулся. — Если залетели, неустойку назначим всего сто тысяч. Просто на планете их не поселишь, за легализацию отделу по особым вопросам ещё по двести тысяч. Да сколько душка Фури сдерёт за обмен кредиток на планетарные тугрики. В принципе после вашего жирного контракта всё у вас получится…

Он осёкся, заговорил просительно, — Жека, пожалуйста, не надо от нас бегать. Не теряй чести, сообщи, что решишь.

— А с меня сколько? — пробормотал он, — если что…

— Миллион неустойки, просто стоимость следующего контракта с нашей компанией, — грустно ответил учитель, — а за легализацию никто не возьмётся. Вы же вне закона, в вашем случае это называется укрывательством.

— Я подумаю и скажу, честно, — пообещал Жека, — мы пойдём, ладно?

— Да, отдыхайте, конечно! — Воскликнул Луи, — и очень вас прошу — не ходите больше по притонам.

— Хорошо, Луи, — проговорили парни, вставая.

— Ты как, к Сузуки пойдёшь? — задал Джон серьёзный вопрос.

Жека колебался. Состояние его оставляло желать лучшего, но ведь ему придётся дальше так жить и сражаться, нужно сделать первый шаг, он не может быть лёгким.

— Пойдём, — Жека решился.

Этот час запомнится ему на всю жизнь. Он даже смеялся — ему когда-то не хватало боли! Болевой порог не просто снизился до исходного состояния, упал гораздо ниже. Пятикратная перегрузка лишала сознания, на четырёхкратной была одна только боль, что-то думалось лишь на детской трёхкратной. Ему за сеанс удалось с грехом пополам пройти три несчастных уровня. Он самый первый раз в учебке не был так счастлив, как в тот раз во время релаксации. Замечательное начало!