другом многих бразильских лидеров. Он заботился о том, чтобы они получали благоприятное внимание в его журналах, и даже предоставил роскошный офис Жуселину Кубичеку, бразильскому президенту, который руководил строительством футуристической столицы страны Бразилиа, когда был президентом с 1956 по 1961 год. Когда Кубичек погиб в автокатастрофе в 1976 году, Блох настоял на том, чтобы публичный осмотр трупа состоялся в его заветном здании.

По случаю свадьбы своей племянницы в могущественном клане Сафра Блох решил не уступать. Кроме того, у него был еще один прекрасный повод для праздника. Он только что заключил сделку по присоединению пяти телевизионных станций к своей империи и, несомненно, хотел использовать свадьбу племянницы, чтобы показать всему миру, на что способен задиристый иммигрант. Кроме того, он обожал Эдмонда и Лили, и это была одна из причин, по которой он настоял на том, чтобы самому оплатить свадебный прием.

В 1922 году Блох приехал в Рио-де-Жанейро в возрасте четырнадцати лет со своими бедными родителями, спасавшимися от антиеврейских погромов на Украине . Теперь, шесть десятилетий спустя, он обедал с важными политиками, европейскими королевскими особами и знаменитостями. "В течение многих лет каждый посол, приезжавший в Бразилию, вручал свои верительные грамоты бразильскому президенту и Адольфо Блоху", - говорит его вдова, Ана Бентес Блох, которая вместе с Лили ходила в школу в Рио.

На пентхаусном этаже Bloch Editores, откуда открывается потрясающий вид на океан, Блох также развлекал американского актера Джека Николсона, феминистку Бетти Фридан и Майкла Джексона, который недавно посетил Рио-де-Жанейро для продвижения своего дико успешного альбома "Beat It", только что возглавившего музыкальные чарты Billboard. Более того, немногие успешные бизнесмены, принадлежащие к социальным кругам с завышенным статусом, могли похвастаться тем, что делили кафезиньо с американским астронавтом Нилом Армстронгом вскоре после его исторической высадки на Луну в 1969 году.

С Блохом нельзя было спорить по поводу места проведения свадьбы его племянницы. Нельзя было отрицать и того, что здание Bloch Editores было впечатляющим произведением модернизма. Блох не пожалел средств. Фойе, ведущее в зал, где должна была состояться свадьба, было украшено скульптурами Франса Крайцберга и картинами таких известных бразильских художников, как Эмилиано ди Кавальканти и Кандидо Портинари. Стулья в ресторане на двенадцатом этаже с захватывающим видом на залив Гуанабара были вырезаны из редкой древесины жакаранды по проекту лучшего мебельщика страны Сильвио Родригеса, а круглые столы - из лучшего каррарского мрамора.

В борьбе за право организовать самую запоминающуюся вечеринку Лили приступила к переделке своего интерьера. Осмотрев пятизвездочный тридцатисемиэтажный отель Le Méridien, расположенный на берегу моря рядом с пляжем Копакабана и предназначенный для размещения ее гостей, Лили решила, что некоторые предметы обстановки в отеле обшарпаны, а некоторые номера слишком малы. Она с радостью согласилась оплатить модернизацию этажей отеля, которые Сафры арендовали для своих иногородних гостей. За несколько месяцев до свадьбы строительная бригада занялась переоборудованием номеров в отеле Méridien для гостей Лили, большинство из которых не собирались оставаться в отеле дольше нескольких дней. В ночь перед свадьбой Лили устроила роскошный ужин для своих гостей в Le Saint Honoré, лучшем французском ресторане Рио, расположенном на последнем этаже отеля Meridien, где из окон от пола до потолка открывался потрясающий вид на Атлантический океан и мерцающую огнями Копакабану внизу.

Хотя ей не терпелось продемонстрировать свои грандиозные усилия, она знала, что Эдмонд не оценит слишком большой огласки. Поэтому она попросила Клаудио сделать так, чтобы никто в бразильской прессе не комментировал ее украшения, особенно кольцо с крупным бриллиантом, подаренное Эдмондом. У Клаудио были очень хорошие связи в бразильских медиа-кругах, в основном потому, что Эдмонд назначил его директором по маркетингу компании Ponto Frio, основанной Альфредо, его покойным отчимом. Хотя он должным образом сообщил одному из своих помощников о желании матери, его, как обычно, раздражала очередная ее нелепая просьба.

"Я сказал ей, что если она не хочет, чтобы о кольце сплетничали, то пусть просто оставит его дома!" - сказал Клаудио своему другу Гильерме Кастелло Бранко, который работал в рекламе в Рио.

"Я обзвонил всех обозревателей сплетен в городе и сказал им, что ни при каких обстоятельствах они не должны упоминать о кольце Лили Сафра", - вспоминает Кастелло Бранко, добавляя, что ему не пришлось платить никому из журналистов, с которыми он связался, чтобы они выполняли просьбу Клаудио, поскольку почти все СМИ получали рекламу от Ponto Frio. Пойти против желания сына Лили Сафра означало бы пожертвовать миллионами рекламных доходов".

"Клаудио был моим другом, отличным парнем, но он терпеть не мог, когда его мать вмешивалась в его жизнь", - говорит Кастелло Бранко. "Он очень нервничал, когда его мать приезжала в гости, потому что она хотела все контролировать".

На самом деле, до его женитьбы на Эвелине Лили действительно все контролировала. Клаудио был женат на аргентинской танцовщице по имени Мими. Брак был недолгим, потому что Лили была в ярости от его выбора. "Лили не считала ее подходящей парой для своего сына, и именно Лили, а не Клаудио, положила конец этому браку", - говорит Кастелло Бранко.

Хотя Клаудио развелся с Мими по указанию матери, он продолжал оказывать ей финансовую поддержку в течение многих лет, сказал Гильерме, которому было предъявлено обвинение в регулярном переводе наличных денег Мими, которая после развода уехала жить в Чили.

"Клаудио был очень одиноким и очень робким", - вспоминает Кастелло Бранко. "Ему было трудно находить женщин, потому что он всегда не доверял им. Он никогда не знал, нужен ли им он или его деньги".

По словам других друзей из Рио, Клаудио был настолько неловок в общении с женщинами, что когда ему понадобилось послать цветы Эвелине - а это был первый раз в его жизни, - ему пришлось посоветоваться с помощником в Ponto Frio, потому что он не знал, как это сделать.

Эвелина не была ни красавицей, ни королевской особой, а ее родители не принадлежали к редкому "клубу миллиардеров". До замужества она была долговязой брюнеткой, любившей вечеринки и занятия спортом. Как и многие обеспеченные женщины в Рио, она имела личного тренера, который помогал ей с ежедневными физическими упражнениями - приоритет для многих женщин в городе, где их тела регулярно обнажаются на городских пляжах. Эвелина выросла в доме высшего среднего класса в Рио-де-Жанейро, имея важные семейные связи через своего дядю. Тем не менее, "между Лили и семьей невесты существовало четкое разделение", - вспоминает один из наблюдателей. "Родители Эвелины не были экстравагантными людьми, и поначалу