"В течение прошлого года, с тех пор как мы завершили объединение American Express International Banking Corporation и Банка развития торговли, Эдмонд Сафра очень тесно сотрудничал с высшим руководством банка и всей компании American Express", - сказал он. "Очевидно, что нам повезло иметь делового лидера с его опытом и авторитетом в банковской сфере".

Но заявления Робинсона для прессы не могли быть дальше от истины. В тот год, когда Эдмонд был вынужден остаться в Европе, отношения между American Express и TDB стремительно ухудшались. Как и предсказывал Гутфройнд и другие, американские руководители не оценили старосветский стиль работы Эдмонда, который вступал в противоречие с массивной бюрократией American Express. Еще до того, как Эдмонд официально занял свой пост, руководители American Express, которым было поручено изучить повседневную деятельность Банка развития торговли, качали головами в недоумении - они просто не могли понять, как он функционирует.

"TDB работал так, как мы никогда не видели", - сказал один из сотрудников American Express. "Она работала как расширенная семья. Руководителем был только Эдмонд, который знал всех. Все было очень свободно, не было никакой документации, и только Эдмонд знал структуру. Если кто-то хотел поговорить с ним, он просто брал трубку и звонил ему. Это было примерно то же самое, что и в McKinsey. Наша позиция была такой: "Ну что ж, мы покажем этим ребятам, как управлять компанией".

Другой руководитель, близкий к компании, отметил: "Сафра - блестящий парень, но ему нужно все делать самому. Он не привык к бюрократии. Он настаивал на одобрении каждого займа. Это стало раздражать обе стороны".

Но пока руководители American Express качали головами от досады, что потратили столько денег на банк, чьи методы казались отголосками девятнадцатого века, Эдмонд все больше расстраивался из-за того, как с ним обращались в иерархии компании. Привыкший к жесткому контролю в своих банках, он узнавал о деловых операциях и потерях American Express уже постфактум. После продажи TDB компании Эдмонд стал ее крупнейшим акционером, и каждый раз, когда он узнавал о делах компании из прессы, он считал это большой пощечиной. Разве Робинсон и его помощники не должны были советоваться с ним о том, что происходит в компании? Например, Эдмонд узнал из сообщения Dow Jones о планах American Express заплатить 1 миллиард долларов за финансовую компанию, расположенную в Миннеаполисе. Он также был ошеломлен, когда узнал из новостей перед Рождеством 1983 года, что Fireman's Fund, страховая компания компании, расположенная в Калифорнии, получит убыток до налогообложения в размере 242 миллионов долларов, что приведет к снижению общей прибыли American Express за год.

Эдмонд был в ярости. Что еще хуже, American Express теперь обращалась к своим недавно приобретенным клиентам частного банковского обслуживания в Европе - клиентам TDB - и рассылала им по почте всевозможные рекламные предложения по другим услугам, которые предлагала компания. Для этой избранной группы держателей депозитов внезапно получить шквал писем и рекламных материалов было слишком для Эдмонда. Это были люди, которые сотрудничали с ним из соображений полной конфиденциальности, а теперь они оказались в списке рассылки American Express!

Он волновался, терял сон, не мог расслабиться. Как они могли так обращаться с ним и его клиентами? В отместку Эдмонд решил выбросить почти все свои акции American Express - пощечина новым боссам, которая в итоге обошлась ему в более чем 100 миллионов долларов убытков. Теперь Эдмонд открыто угрожал уйти в отставку; он даже предложил выкупить Банк развития торговли. American Express отказалась, заявив, что предложенная им цена слишком низка.

Но Эдмонд просто не мог продолжать чувствовать себя заложником глобального конгломерата, и в октябре 1984 года American Express официально объявила, что Эдмонд уходит с поста главы международного банковского подразделения, хотя и становится директором в совете директоров компании. Сделка позволила ему выкупить несколько зарубежных банковских операций, которые он продал American Express в предыдущем году. Как отмечалось в статье в Wall Street Journal, "г-н Сафра, частный, иногда эксцентричный 52-летний миллиардер, в чью собственность входит Republic National Bank в Нью-Йорке, очевидно, не вписывался в более бюрократический стиль управления American Express". Но год спустя разрыв стал окончательным, когда Эдмонд просто не смог больше мириться с американским способом ведения бизнеса в компании.

Решив избавиться от альбатроса American Express, Эдмонд почувствовал себя другим человеком. Он устроил вечеринку в честь пятидесятилетия Лили в лондонском ресторане Annabel's, пригласив Гутфройндов, Эртегунов и многих других, кто присутствовал на свадьбе Клаудио. Эдмонд позаботился о том, чтобы ресторан был украшен "колоннами из белых и розовых тубероз", а в меню были яйца с икрой и Becheyelle '70 за интимными столиками на восемь и десять персон. Вечеринка принесла Лили одно из первых упоминаний в журнале Women's Wear Daily, который описал Эдмонда, Лили и их гостей как "международную группу, стесняющуюся денег и не говорящую об этом". Позже Эдмонд и Лили по собственной прихоти вылетели из Нью-Йорка в Рио-де-Жанейро, чтобы провести столь необходимый отпуск. "Впервые в жизни я покинул Нью-Йорк, не сказав своей секретарше, где я буду", - сказал Эдмонд своему другу Альберту Насеру, когда они устроились за игрой в нарды в роскошной квартире Насера на пляже Ипанема. "Я чувствую себя свободным, как птица, и очень рад этому".

Как только он разорвал отношения с American Express, Эдмонд приступил к созданию другого банка - швейцарского продолжения своего Republic National Bank of New York. Но согласно первоначальному и очень сложному контракту с American Express, Эдмонду было запрещено переманивать своих бывших сотрудников, и он должен был согласиться, что не будет открывать конкурирующий банк в течение трех лет - до 1 марта 1988 года - после своего окончательного ухода из компании в 1985 году. Однако Эдмонду очень хотелось сохранить лицо и возместить свои потери, и он потребовал от своих адвокатов найти лазейку в его первоначальном контракте с American Express, которая позволила бы ему выйти сухим из воды. Лазейка заключалась в небольшом пункте, который гласил, что его отношения с компанией не повлияют на его дела с Republic National Bank of New York, другим его "ребенком".

"Ничто в настоящем соглашении не налагает никаких ограничений на ведение бизнеса и дел Republic или любой из ее дочерних компаний", - говорилось в контракте, который юристы Эдмонда быстро истолковали как карт-бланш для найма лучших сотрудников TDB в новый банк Republic, который они планировали открыть в Женеве.

Это была, конечно, небольшая юридическая уловка, и в ней небрежно предполагалось, что высшее