Вытянув шею, пес жалостливо проскулил.

– Ничего, – успокоил вожак, – главное, он жив. Поставим на ноги. Это моя сестра, – показал на Сашку, – передай всем, чтобы хорошо приняли. И еще, у нее метки на бедре и на лбу, надо их нейтрализовать, скажи сукам, чтобы постарались вылизать до вечера, – увидал удивленно вскинутые брови сестры и пояснил. – Слюна сук нейтрализует метки ветеринаров, рассасывает, делает безопасными и бесполезными. Кирилл отведет тебя к сукам. К вечеру меток не будет. А теперь двигаем на вырубку.

Понятливо заурчав, пес Кирилл носом коснулся Сашкиной руки. Собаки ручейками потекли по поляне к ельнику. Сбивались в плотную массу, шуршали лапами по тропе мимо Катюхи. Она, как настороженный суслик, безмолвно застыла у входа в тоннель, ждала приближающихся ребят. Кинувшись вдогонку Петьке, с места сорвался Лугатик, путаясь в высокой траве:

– Ты смываешься? – зачастил короткими возгласами. – А Карюха? Ты обещал! – заметался взглядом по остальным. – Бросили Карюху, да? Испугались монстра? В штаны наложили? Перед Философом сдрейфили? – и снова к Буриху. – Вернемся, добьем до конца! – щурясь от солнца, преградил ему дорогу в тоннель.

Тот приостановился:

– Ты ничего не понял! Сегодня у Философа свои планы. Мы не в состоянии корректировать их. Мы просто-напросто не знаем их. Придется подождать другого момента, – тон вожака заставил Володьку отступить, Петька двинулся дальше, проминая подошвами обуви застарелый темно-коричневый слой опавшей хвои.

Пропустив вперед себя Сашку с псом Кириллом у правого бедра, Ванька шагнул следом. Катюха пристроилась за ним. Лугатик притерся плечом к Раппопету. Тенистая прохлада тоннеля легла на плечи. Передвигались молча. Трупы собак с пробитыми головами лежали на прежних местах. Бурих приседал, гладил их рукой по шерсти, называл имена, хмурился. В мозгах медленно и тяжело вызревало решение. Сдавливая скулы, склонялся к предложению Малкина. Не верил в успех, терзался тревогой. Но бессмысленность происходящего довлела над неуверенностью. Нелегко быть вожаком у стаи собак, несущейся к пропасти. И только вожак способен остановить или повернуть стаю от бездны. Тоннель остался позади, перед пепелищем Петька потянул носом воздух, наполненный запахом гари, обернулся и через голову Сашки посмотрел на Ваньку:

– Примирение – это серьезный вызов Философу, – обронил и шагнул дальше.

Прошли к отдаленному уцелевшему строению. Вид пожарища с разрушенными постройками привел Сашку в уныние. Пес Кирилл толкнул девушку в бедро и, слабо оскалившись, заурчал. Она интуитивно поняла, что пес приглашал пойти за ним. Петька рассеянно кивнул. Сашка, провожаемая взглядом Ваньки, опережая всех, быстрым шагом проследовала за Кириллом за угол строения, где в траве лежали несколько сук.

Внутри строения на полу на боку лежал пес Александр с закрытыми глазами. Морда осунулась, дыхание сбивалось. Около Александра находились несколько собак. Одни, прикрыв в полудреме глаза, томились, положив морды на вытянутые передние лапы. Раскрывали глаза и поднимали головы, когда Александр шевелился или тяжело вздыхал. Настораживались, затем опять погружались в полудрему. Другие сидели на задних лапах напротив, крутили вскинутыми головами. Все оживились, услыхав снаружи приближающиеся голоса людей. Встрепенулись, вскочили на ноги, когда открылась дверь и перед ними возникла фигура вожака. Почуяв Петьку, Александр открыл глаза, оторвал морду от пола, сделал попытку подняться на задние лапы. Но рука Буриха остановила:

– Лежи, Александр. Я рад, что ты уцелел. Без тебя мне было бы очень трудно. Ты же знаешь, как я ценю тебя. Теперь ты понимаешь бессмысленность постоянной бойни. Ты уцелел случайно, да и мы чудом унесли ноги. Просто Философ почему-то пощадил нас. Но знать бы цену этой пощады. Вера в него слепа, нет ничего губительнее слепоты. Задумайся. Он убивает нас и горожан. Слишком много трупов. Но смерть не может быть смыслом жизни. Нужно остановить великий обман Философа и дать мир собакам и волкам. Я верю, что у нас с тобой получится.

Слушая, пес тоскливо стекленел глазами, потом отвернул морду, оскалился и глухо зарычал.

– Ты недоволен моим решением? – Петька выпрямился. – Включи мозги, Александр. Ведь они у тебя лучше, чем у многих. Ночью я постараюсь убедить всех.

Опять продолжительно с надломом пес зарычал, вздыбив на загривке шерсть. У парня по позвоночнику пробежала тревожная испарина. Раппопет и Лугатик хмуро расположились снаружи постройки, в тени, на огромном гладком, потемневшем от времени пне. Андрюха нервно долбил каблуком землю, выбивая глубокую вмятину и втаптывая в нее жиденькую траву. Володька, как смог, расправил стрелки на брюках, и начал сосредоточенно отряхивать штанины. Обоим не понравилось намерение Буриха. Тот, по их мнению, думал не о том, как вырвать Карюху из лап ветеринаров и смотать удочки из этого города, а как одолеть Философа. Но какого черта им ввязываться во все тяжкие? Так каши не сваришь и Карюху не отыщешь. Торчать здесь до второго пришествия? Такой разворот событий их не устраивал. Между тем для Катюхи решение Петьки казалось правильным, тогда б и проблемы с Карюхой рассосались, и выход из города нашелся бы. Прижавшись к дверному косяку, она наблюдала за Петькой и Александром. За углом постройки в это время на земле полулежала Сашка в окружении сук. Те, периодически сменяясь, вылизывали метки над ее правой бровью и на бедре. Шершавые языки собак работали без устали. Собачья слюна текла по бедру и лицу. Процедура длилась долго. Незаметно подкрался вечер. Когда суки отступили, Сашка с облегчением расслабилась. Коснулась пальцами меток – чисто. Чувство удовлетворения и победы над ветеринарами подхватило ее с земли.

В центре поляны, среди разрушений, она увидала Малкина и Катюху, суетившихся около разожженного костра. В руках у девушки был широкий короткий нож с черной рукояткой, она им что-то резала и бросала в прокопченный котел с кипящей водой, висевший на длинном шесте над пламенем костра. Малкин длинной плоской деревяшкой все это перемешивал. Андрюха и Володька подбрасывали в огонь дрова. А вокруг между пнями на развалах пестрили собаки. Запах пищи и дыма густо расползался в воздухе. Сашка проглотила слюну, приблизилась, перехватила деревяшку из Ванькиной руки, пламя костра тенями заиграло на ее лице. С наступлением темноты устроили в постройке ужин, разлив по чашкам густое варево. Ели за столом в молчании, сосредоточенно. Катюха наполнила и поставила плошку на пол, перед носом пса Александра, но тот не притронулся. Лишь глухо недовольно заурчал. После ужина до полуночи Петька с Сашкой запалил на вырубке несколько костров. А в полночь под протяжный истошный крик петуха собаки начали оборачиваться людьми. Вырубка ожила голосами. Сумбурными, крикливыми, бесконечными. Стая стала очищать вырубку от трупов, разбирать завалы и готовить для себя ужин. Бурих руководил, пулей перемещаясь по вырубке от одного места к другому.

Пес Александр на глазах у Ваньки, Андрюхи и Володьки обернулся парнем