Девушки не стенали, страх сковал. Зловонное дыхание монстра обдавало всех. По клыкам текли слюни, жала, как стрелы, мелькали у лиц приятелей. Еще миг и – конец. По перепонкам ударил хохот старухи с косой.

– Тебя прислал Философ?! – вдруг во все горло надсадно возопил Малкин, цепляясь за свой крик, как за соломину. – Что ему нужно от нас?

Из пастей чудовища упали на асфальт сгустки пены, пузырясь и лопаясь, оголенные клыки нависли над людьми, глаза почернели, кривые пальцы затрещали суставами. Раздалось свирепое урчание, свист и клекот:

– Нет жизни, если нет смерти! Живет тот, кто убивает.

– Это твой ответ? – Малкин, защищаясь, вытянул вперед руку и вдруг ощутил, как в ладонь легла рукоять меча. Он крепко сжал ее, и чудовище напоролось на острие.

Попятилось, замотало головами, взревело:

– Меч? Меч Магов?

Десятым чутьем Ванька уловил, как старуха с косой начала злобно метаться и отступать. Чудовище заходило ходуном, толстая бугристая кожа задрожала холодцом, шеи вывернулись, поворачивая головы в разные стороны, и разнеслось многоголосое шипение:

– Ты подставил меня, Философ! Обманул. Послал убивать, а сам дал им меч, чтобы прикончить меня. Тогда смотри, как я взбешен! – чудовище тяжело подпрыгнуло и кинулось на людей.

Нечеловеческий толчок бросил Малкина навстречу, меч вонзился в бесформенное тело, затем стал отсекать кривые пальцы и руки. Но на месте отсеченных появлялись новые, уколы и порезы на коже мгновенно затягивались, и все начиналось сначала. Чудовище бесновалось. Ванька не отступал. Нашла коса на камень. Надсаживалось, монстр выплевывал рев с черной мутью слюны:

– Философ! Я раздавлю этого человека. Меч Магов не поможет ему!

Но Философ не отвечал, был безмолвен и глух. А в тучной бесформенной массе чудовища, как в паровом котле, клокотало зло. Тем не менее меч в руках Малкина пугал монстра, заставлял шарахаться, прятать болевую точку, укол в которую станет смертельным. Друзья Ваньки у него за спиной неотрывно следили за странным единоборством, не в силах помочь и не в силах остановить. Парень бился отчаянно, и монстр в ожесточенном бессилии взметнул в воздух черный вихрь из земли, асфальта, бетона, кирпича и металла, обрушивая на людей. Все смешалось. На миг сознание исчезло, а когда вернулось, люди обнаружили, что обретаются на берегу реки, что чудовища и урагана нет.

Бурих стоял у воды, волна чуть плескала, едва не касаясь обуви. Его не удивило мгновенное изменение обстановки. Определенно в обстоятельства кто-то вмешался, возможно, Философ. Его ходы, как всегда, для Петьки были загадкой. Первое, что увидал парень, были песьи головы в воде, плывущие к нему. Малкин с голым торсом на широко расставленных ногах оказался в кустах, лицом к окраине города. Руки подняты над кустами, сжаты в кулаки, без меча. Глубоко дышал. Мышцы ныли, с лица не сходила ярость. Очертания города безмятежно плавали в солнечном мареве. Сашка в смятой футболке замерла в центре поляны. Кусты крапивы жалили голые бедра, колени, икры. Запах поляны резко бил в нос острым дурманом. Травянисто-собачьим. Множество собак вокруг удивило девушку. Володька застыл ближе к лесу на большой муравьиной куче в траве, таращился на Андрюху, утопающего в высоких лопухах. По ногам Лугатика под штанинами бежали мелкие муравьи. Он нагнулся, смахнул их, что-то пробурчал, отступил в сторону. Раппопет, облепленный колючками, выбрался из лопухов, отплевываясь и срывая их с одежды. Катюха стояла у начала тропы в ельнике. Между двумя огромными сторожевыми псами, к которым потянулась рукой. Но те метнулись к Петьке. Девушка досадливо вздохнула. Ванька разжал кулаки, выбрался из кустов, направился к вожаку собачьей стаи. Тот озадаченно выговорил:

– Не понимаю его. По большому счету я, конечно, понимаю, что он хочет заставить нас лить воду на его мельницу, но никак не могу уяснить, зачем эта мельница перемалывает всех в порошок. Пора бы остановиться. А он упорно сталкивает лбами собак и волков. И горожан, и собак уменьшилось наполовину. Ему нужен мертвый город. Но почему? Загадка. – Бурих имел в виду Философа.

Непросто разобраться в обстановке. Малкин вспомнил недавний вопрос Катюхи и перефразировал:

– Выход только один, хоть ты не веришь в него: помирить собак и волков. Войны неизменно заканчиваются либо поражением одной из сторон, либо худым, но миром. Примирение – это путь из тупика.

– Я же называл причину, по которой это нереально, – мотнул головой Петька. – Не представляю как. Кроме того, есть еще одна дикая причина: обе стороны хотят только победы, до полного истребления противника. Результат, я думаю, запрограммирован Философом. Победит одна из сторон, но победа будет пиррова. Я вынужден участвовать в этом балагане, чтобы сохранить собственную жизнь. – Бурих отвернулся.

Малкин взял его за локоть:

– Надолго ли сохранишь? Конечный результат и для тебя станет конечным, да и для нас, вероятно, если мы не придумаем, как выбраться отсюда. Посему соображай, другого пути, кроме мира, нет!

– Я не знаю, как добиться мира, – после паузы обронил Петька.

– Кроме тебя, некому, ты у людей-собак вожак, – надавил Ванька. – Много сделал для них. Тебя должны послушать, – Ванькина решимость удивляла его самого, в нем происходил странный перелом. – Придумай что-то, подтолкни людей-собак на первый шаг. Трудно, но чем черт не шутит?

Сбоку зашуршала трава, парни повернулись на шум, это была Сашка.

– Пока что мы остались живы, – откинула она со лба русые волосы. – Философ туго знает дело, – поймала глаза парней. – То кинет нас в пекло, то вытащит здоровенькими. То всучит меч Магов, то выхватит из рук. Ты хотя бы рассмотрел этот меч, Ванька? В магии всегда существует таинственная связь между предметами и событиями. Тебе не зря показали меч Магов и открыли его силу. Мы все должны найти разгадку.

Парень покраснел под ее взглядом, у него в голове разгадки не было. И Бурих ничего сказать не мог.

– Как можно объяснить события? – Сашка закинула волосы за спину. – С одной стороны вас не жалуют, с другой – благоволят. Найти бы Философа. Если все это устраивает он, хорошо бы ответ услышать из первых уст. Что скажете, братцы кролики?

Петька обнял сестру за плечи:

– Умная ты у меня, сестренка. Помню, в школе химию щелкала на одном дыхании. А модница была, парни штабелями ложились. Сейчас переодену тебя, есть во что. Впрочем, извини, после налета дракона – шаром покати. Но ты не переживай, в город вернемся, все добудем.

– А мне нравится в футболке, – улыбнулась девушка и глянула на Малкина, – не отнимешь? В ней запах моей прошлой жизни.

– Она пахнет Ванькиным потом, – насмешливо съязвил Раппопет, отрывая от одежды последние колючки лопухов.

Неловко Малкин затоптался, Сашкины глаза смущали его. Собаки вылезали из воды, сбивались в кучу возле своего вожака. Петька потрепал по шее темного пса, кружившего у его ног:

– Все знаю, Кирилл. Мне уже рассказали.