Норвежцы тем временем были брошены на Ленинградский фронт для приобретения боевого опыта. Начиная с конца февраля легионеров отправляли в разведку и на выполнение небольших рейдов. Из всех легионов «Норвегия» понесла наименьшие потери на протяжении первого полугодия 1942 года. Она также меньше всех участвовала в боях. Во втором полугодии норвежцы присоединились к датчанам в составе 1-й пехотной бригады СС.

Таким образом, год спустя после начала движения в ваффен-СС насчитывалось 4 легиона – примерно около 5000 человек, задействованных в сражении с «большевизмом».

Несмотря на то что первоначально предусматривалось формирование легионов СС, состоявших исключительно из представителей германских народов, с началом 1942 года проявились две сходящиеся друг с другом тенденции. Когда первый наплыв энтузиазма спал, стало ясно, что новых волонтеров для легионов, как ранее для обеспечения притока резервистов в дивизию СС «Викинг», из прежнего источника – отчаянных, жаждущих приключений и, возможно, идеалистически настроенных молодых людей из оккупированной Германией Западной Европы – больше уже не привлечь. Сначала стандарты зачисления в легионы были ниже, чем в СС. Но разница вскоре почти сошла на нет, поскольку потребность в личном составе заставила ваффен-СС умерить расовые и физические требования. К середине 1943 года разница между легионами и частями СС германских народов стерлась.

Еще до конца 1941 года стало ясно, что программа по привлечению в СС представителей «германских народов» терпит фиаско. Основная проблема заключалась в том, что первоначальные обещания, данные добровольцам при вступлении в СС, не выполнялись. Так, например, иностранные офицеры после полугода службы в СС нередко по-прежнему вынуждены были служить рядовыми. Так, финские унтер-офицеры, ветераны советско-финской войны, «не могли перешагнуть через звание рядового». Других иностранных офицеров в СС внезапно увольняли и отправляли домой без объяснения причин. Людей, которые записывались с условием, что будут направлены в отдельные национальные формирования, направляли в качестве замены в обычные немецкие подразделения и части СС. Так, например, девятерых датчан после всего лишь четырехнедельной подготовки направили в дивизию СС «Дас Рейх», и вскоре после прибытия они погибли в бою. Факт этот широко освещался пропагандой противника и, по словам Бергера, настроил «всю Данию» против СС.

Были случаи посерьезнее. Например, иностранцы на первом этапе вербовочной кампании, то есть еще у себя дома, подписав годичный контракт, не могли уволиться из ваффен-СС. В первую очередь это касалось датчан и норвежцев, служивших в дивизии СС «Викинг». В результате некоторые волонтеры, отправленные домой в отпуск, переходили шведскую границу, чтобы избежать дальнейшей службы. На куда более отчаянный шаг решились два эсэсовца-иностранца (датчанин и норвежец), служившие в полку «Нордланд» дивизии СС «Викинг», – оставив пост боевого охранения, оба перебежали к русским. Для ваффен-СС это был первый письменно зафиксированный случай подобного рода, вызвавший реакцию, намного превосходящую фактическую значимость этого эпизода. Помимо множества нарушенных обещаний иностранные добровольцы особенно жаловались на то, как с ними обращаются их немецкие товарищи по оружию. Унижения, выпавшие на долю фламандцев, уже упоминались. Больше ни одна группа добровольцев, вероятно, не подвергалась дурному обращению в столь явном виде. Но многие иностранцы, служившие в подразделениях с преобладанием немцев, обнаружили, что с теми очень нелегко сойтись, более того, не делалось никаких скидок на их неумение понимать или говорить по-немецки. Один из добровольцев заявил следующее: «Никакой сплоченности, никакого взаимопонимания между немцами и норвежцами не было». Среди прочего немцы совершали ошибку, полагая, что все добровольцы – убежденные национал-социалисты, а поэтому с ними можно обращаться как угодно, и они, будучи идеалистами, стерпят все. Но по словам того же добровольца, большинство из его соотечественников были не нацистами, а просто патриотами, предпочитавшими «покровительство Германии, а не Англии». Многие добровольцы из Норвегии были под впечатлением от превосходства Германии, ее государственной системы, новых идей, но «все это до того, как им пришлось изведать все это на собственной шкуре». К 1942 году они настолько разочаровались, что «даже старые норвежские нацисты больше не могли этого скрывать»[272].

Сходные жалобы других добровольцев заставили их покровителей на родине подать иск против Главного управления СС Бергера. Реакция из Финляндии, единственно подлинно независимой страны с значительным контингентом своих граждан, служивших в ваффен-СС, была предметом особой озабоченности руководителей СС в Берлине. Сообщая о разговоре с шефом государственной полиции Аалтоненом, одним из покровителей финского батальона СС, заместитель Бергера в Финляндии писал, что, возвращаясь, финские эсэсовцы выражают недовольство тем, что в нарушение договора их батальоном командуют немецкие офицеры. Более того, у этих немцев либо очень мало, либо совершенно нет боевого опыта, и тем не менее они продолжают обучать финских офицеров и унтер-офицеров – ветеранов войны «как новобранцев». Начальник финской полиции полагал, что подобное отношение ясно указывает, что немцы «не имеют ни малейшего представления о финском менталитете». Продолжение подобного рода обращения, по мнению Аалтонена, приведет к тому, что финские добровольцы «перестреляют своих немецких офицеров, как только окажутся в бою», именно так в его присутствии угрожали поступить приехавшие домой на Рождество отпускники[273]. Сходные жалобы других финских официальных лиц в конце концов вылились в подачу министерством иностранных дел Финляндии официального протеста.

По мнению Готтлоба Бергера, «апостола» движения иностранных добровольцев, ситуация стала критической. 9 февраля 1942 года, собрав весомые доказательства в поддержку жалоб на дурное обращение, он направил результаты своих разысканий Гиммлеру. «Обеспечение притока добровольцев из германских стран и населенных этническими немцами районов, – докладывал Бергер, – становится все более проблематичным и в целом сокращается, несмотря на принятие значимых мер»[274].

Основная проблема, как информировал Бергер своего начальника, заключалась в существующем разделении полномочий между Главным управлением СС и Главным оперативным управлением СС. Вербовка и вся ответственность за функционирование программы иностранных добровольцев лежала на Главном управлении СС Бергера, но едва добровольцы приносили присягу, они попадали под власть Главного оперативного управления СС Ганса Юттнера. Для озабоченных практическими вопросами солдат в оперативном штабе ваффен-СС иностранцы – всего лишь безликое множество, которых надо обучить, экипировать, вооружить и бросить в бой как можно скорее. Неизбежно иностранные добровольцы слышали одну песню от рекрутеров Бергера и совершенно другую – оказавшись в цепких руках ваффен-СС. Неисполнение обещаний, данных добровольцам в момент их записи на службу, плохое обращение со стороны отдельных людей и групп и полное отсутствие осознания политической подоплеки подобных действий поставило все движение иностранных добровольцев на грань полного провала.