– Я ничего дурного не подумал, –засуетился Павлов, – я очень хорошо вас понимаю. Пусть приедет муж!

– Он умер, – ответил я, – недавносовсем.

– Ой-ой, – покачал головойкардиолог, – инфаркт молодеет, и, что интересно, чем меньше лет пациенту,тем он тяжелее. Родственники у нее есть: мать, сестра?

– По-моему, нет.

– Тогда вам надо идти.

– В коридоре сидит лучшая подруга Лены, –малодушно заявил я.

– Мне все равно, кто ее опознает, – пожалплечами Павлов.

Я вышел в коридор, Рая, сцепив пальцы в замок,нервно спросила:

– Ну? Это она? Точно? Не ошибка?

– Умершая женщина назвалась Леной Дружининой.

– Боже! – схватилась за щеки Рая.

– Но вдруг это не она? Вам… тебе… вам придетсяпройти в морг и взглянуть на покойную.

– Ой, нет! – взвизгнула Рая. –Может, ты сам?

– Понимаете, я не слишком хорошо зналЛену, – забубнил я, – а вы лучшая ее подруга.

– Я боюсь, – прошептала Шумакова, –прямо до одури.

Мне следовало, наверное, проявить мужество иизбавить даму от тягостного мероприятия, но я совсем потерял самообладание иляпнул:

– В холодильниках люди лежат без одежды, мнекак-то неудобно.

– Ну? – вышел в коридор СергейЛеонидович. – Идете? Кто из вас?

Я вжался в стену, Рая решительно выпрямилась:

– Пошли. Мужики все трусы.

Павлов хмыкнул, и они с Шумаковой удалились. Яобвалился на стул. В нескольких метрах отсюда находится Егор, утром яразговаривал с его лечащим врачом Татьяной Михайловной. Она сообщила, что унего состояние средней тяжести.

Если сейчас примчаться в палату и огорошитьЕгора сообщением о смерти Лены, то ничего хорошего из этого не получится. Вконце концов, Дружинин сам виноват в кончине супруги, Елена сильноперенервничала, узнав о смерти любимого мужа, и вот результат. Хотя почемулюбимого? Теперь-то мне известно, какие узы связывали Леночку и Юрия. Онаобожала Трофимова, но уйти от Егора к любовнику никак не решалась, дорогой впрямом и переносном смысле слова Юрочка не желал жить в нищете, он просто«доил» Дружинину. Смерть Егора – подарок Лене, она стала богатой вдовой и могласвязать свою судьбу с тем, кого обожала. Минуточку… Да ведь она же знала, ктотакой Юрий, и не могла считать его доктором, она была в курсе, что похороны – розыгрыш.Трофимов не положил в гроб Дружинину мобильные и не стал выкапывать Егора, онзнал о завещании! Юрий нацелился на деньги Лены! Интересно, кому из любовниковпервому пришла мысль воспользоваться тем, что Егор решил устроить спектакль накладбище, и похоронить его заживо, чтобы потом пожениться?

Ловко получилось! Егор спланировал собственнуюсмерть. Так кто автор затеи? Лена? Юра? И где Трофимов? Я очень сомневаюсь втом, что он жив. Может, Лена убила любовника? Сначала решила оставить в могилемужа, потом расправилась с Юрием и, не выдержав нервного напряжения, заработалаинфаркт. А вдруг я ошибаюсь и Лена ни при чем? Кто тогда?

Хлопнула дверь, в коридоре появилась бледнаядо синевы Рая.

– Это она, – прошептала Шумакова.

– Ты уверена?

– Да, и сумка ее, – шмыгнула носомона, – я подарила ей на Новый год, тут кошелек, косметика и письмо снадписью «Передать Эдите». Что теперь делать?

В растерянности мы уставились друг на друга. Вмоей голове бились разные мысли. Сообщать Егору о смерти Лены нельзя.Во-первых, он встревожится, и ему станет еще хуже, во-вторых, неизвестно, кторешил убить Дружинина. Коли это Трофимов и если он жив, то мой друг находится вбольшой опасности, ему сейчас лучше мирно дремать в клинике под именем ИванаПавловича Подушкина. Я даже Ольгушке, страшно переживающей кончину сына, ненамекнул о том, что Егор жив. Но не можем же мы с Раей похоронить Лену тайком!

– Слава богу, теперь все ясно, – сказалпоявившийся Павлов.

Я вцепился ему в плечо.

– Доктор, скажите, сколько времени тело можетхраниться в холодильнике?

– А что? – вопросом на вопрос ответилПавлов.

– Неделю?

– Больше, конечно.

– Две?

– Теоретически и год пролежит, – ответилСергей Леонидович, – только никто его столько держать не станет.

Я подтолкнул кардиолога к кабинету.

– Помогите нам, пожалуйста. У Лены естьродственники, но они… э… в Америке. Я заплачу любую сумму, только продержитепокойную до их приезда.

Павлов взъерошил волосы.

– Мне платить не надо, идите на первый этаж, вкомнату пятнадцать, там сидит Марина Васильевна, думаю, она решит вашупроблему.

В указанной комнате меня приняли радушно и всебыстро решили. Я расстался с некоей суммой, получил в обмен на нее ворохквитанций и был огорошен предложением:

– Мы можем и ритуальные услуги оказать.

– Огромное спасибо, – выдавил я из себя.

– Работаем для людей, – улыбнулась МаринаВасильевна, – значит, пока Дружинину на две недельки придержим, а там,если родственники не прилетят, продлим срок. Не беспокойтесь. Вы платите, мыстараемся.

Оказавшись в машине, Раиса пошмыгала носом,потом сказала:

– У меня денег на похороны нет!

– Не волнуйтесь, я все возьму на себя.

– И к свекрови ее я не поеду!

– Не надо.

– Письмо Эдите сами везите!

– Но у меня нет ни ее адреса, ни телефона.

– Тормози, – велела Рая.

– Где? – растерялся я.

– У метро! – рявкнула она.

«Жигули» покорно замерли у столба с буквой«М».

– Я ей и так много помогала, – нервнозаявила Рая, вытаскивая телефон, – вот сейчас номер напишу, звони Эдите,развози сам записки, объясняй все, мне плохо, голова болит, температураподнялась, грипп подхватила. С Юркой я ее покрывала и в морг ходила, теперьтвоя очередь суетиться. Знаю, знаю, на тех, кто подставляется, охотно катаются.Ща начнется: Рая, гони бабки на гроб, блины пеки, народ оповещай! Нетушки, безменя!

Я не успел и глазом моргнуть, как Раиса юркойлаской выскочила из машины и опрометью кинулась к метро. Сумочка и конверт снацарапанными наспех цифрами остались лежать на переднем сиденье.