Я, найдя в отчиме родственную душу, ощутилприлив жалости. Однако мы с новым папенькой похожи, у нас почти одинаковый рости сегодня даже выбрали идентичные галстуки. Понятно теперь, отчего несчастныйне способен жить с тихими дамами. Абсолютное большинство представителейсильного пола подсознательно выбирают себе в супруги женщину, похожую на роднуюмать. Я скорее исключение из этого правила.

– Мама, – пискнул Владимир Иванович,мигом делаясь меньше и тоньше, – я просто не хотел тебя волновать.

– Я приехала, – рявкнула Деля, – ижду поздравлений! Где мои букеты, подарки? У меня сегодня праздник, свадьба… э…старшего брата! Да! Именно так! Надеюсь, все понимают, что женщина моих лет неможет иметь старого сына! Подайте мне кресло! Не сюда! Туда! Нет, сюда! Ладно,сойдет. Оркестр, гряньте мою любимую! Как? Не знаете, что я люблю? Воля!Разберись! Воды! Фу! Без газа! Гадость! Ну, начинаем! Ах, ах, спасибо! А ты чтотут стоишь, иди куда-нибудь, исчезни с моих глаз!

Последняя фраза относилась к потерявшей дарречи Николетте.

За моим плечом послышался стон.

– Ваня, – протянула Нора, – вот этоприкол. Она же копия Николетты и зовет сынка идиотской кличкой «Воля». Аплатье! А манеры! Нет, такого не может быть! Бог шельму метит! Николеттаполучила в ближайшие родственницы свое подобие!

Я закашлялся, пытаясь скрыть смех.

– Воля, неси шаль! Воля, воды! Воля, веер! Гдедевица? Воля, где твоя очередная временная жена? Воля? Воля!!!

Капризный крик метался по залу, ВладимирИванович вынул платок и вытер вспотевший лоб, дирижер принял его жест за знак ивзмахнул палочкой, грянула зажигательная мелодия, гости пустились в пляс. Женихподхватил невесту, на лице Николетты было никогда доселе не виденное мнойрастерянное выражение.

– Ах, Вава, – защебетала Кока, подлетаяко мне, – Нико вышла замуж! Боже! Не верю. Я хочу, чтобы она с Вольдемаромбыла счастлива так, словно они не расписывались! Компренэ?

Я кивнул.

– Ох, ох, – затараторила Люка, подбегая сдругой стороны, – у милейшего Вольдемара есть все! Это восхитительно!

– Вот только что делать с этой отвратнойДелей? – протянула внезапно материализовавшаяся Мака. – Вава, немолчи! Скажи что-нибудь! Немедленно! Ну!

– Да, отреагируй, – насела на меня Кока.

Я откашлялся.

– Милые дамы, вы абсолютно правы, у ВладимираИвановича нет материальных проблем, он, как правильно отметила Люка, имеет все,значит…

– Ему нужна женщина, которая покажет ВладимируИвановичу, как этим богатством пользоваться, – взвизгнула Мака.

Я усмехнулся.

– Что же касается новой родственницыНиколетты, ее свекрови Адели, то…

Продолжение фразы застряло у меня в горле,больше всего мне хотелось злорадно сказать: «Бог шельму метит», но,согласитесь, это как-то не комильфо!

– Вава, – захихикала Зюка, – тыможешь звать Адель бабусей. Она же мама Вольдемара!

– Сомневаюсь, что Иван Павлович останется живпосле этого, – вздохнула Сонечка.

– А ну замолчите, – рассердиласьКока, – дайте Ване договорить, налетели на мальчика, перебили, может, ончего умное сказать хотел. Ну, Вава, «что же касается Адели, то…» – закончимысль.

– Девочки, – отмерла Николетта, –все сюда!

Кока, Мака, Зюка, Люка, Сонечка и примкнувшийк ним Пусик ринулись на зов. Из толпы, окружившей маменьку, донеслосьсдавленное хихиканье и обрывки фраз: «Не дадим…», «Еще посмотрим…», «Да ейтриста лет…», «Мы сейчас…»

Я улыбнулся, милые дамы намечают план борьбы сАделью. Думаю, они не правы. Хотите совет? Любите своих врагов от всей души,это точно приведет их в бешенство.