За окном моросил дождь, но и это не помешало. Элис взяла маленький городской рюкзачок из мягкой кожи, который так любила когда-то, положила в него зонтик и отправилась бродить по городу.

В центре его находилась площадь и большой собор с красивой башней со шпилем и изваяниями пророков, застывших по бокам от западного входа, охраняемого львами. Внутри царила тишина, едва мерцали электрические свечи, и Элис вдруг стало очень жаль, что все реже можно увидеть настоящие, восковые. Электричество словно отнимало часть магии. Она медленно прошла по боковому нефу, разглядывая мраморные изваяния, остановилась почти у самого алтаря – там тень от витражной розы падала на темные плиты пола леденцовыми отблесками, это было необыкновенно красиво, – и вдруг снова почувствовала на себе тяжелый настойчивый взгляд.

Девушка оглянулась. У самого выхода стоял мужчина. Она не могла разглядеть его лицо, видела только темный силуэт, но отчего-то почувствовала уверенность, что он смотрел именно на нее. Это ему принадлежал тот тяжелый взгляд, который почувствовала Элис. Сердце болезненно кольнуло, Элис решительным шагом направилась к незнакомцу, чтобы посмотреть ему в лицо, но тот, не дожидаясь ее приближения, стремительно исчез в дверях.

У собора бурлила ярмарка – продавали всевозможные безделушки, сидр, глянцевые яблоки в карамели, сновали люди, и незнакомец, конечно, давным-давно затерялся в толпе. Девушка с трудом перевела дыхание, ощущая, как стучит в висках пульс. За ней следят?.. Интересно, кто и зачем? Что, если это тот самый маньяк?..

Тренькнул телефон, Элис вытащила его из рюкзачка и взглянула на экран. Новое сообщение от Мэл.

Мэл:

ТЫ КАК????

Она теперь каждый день так спрашивать будет?.. Подруга не хотела отпускать Элис одну, но не могла прервать стажировку в одном из крупнейших издательств – такими местами не разбрасываются, да и Элис не слишком желала ехать куда-то с кем-то, даже с Мэл. Лучше уж одной – взять передышку, поставить жизнь на паузу, – чем переносить постоянную заботу и чувствовать заботливый, но такой тяжелый контроль. Впрочем, с паузой, кажется, не получилось. Вздохнув, девушка поспешно набрала короткий текст.

Элис:

Все хорошо, я же говорила. Гуляю.

Она навела камеру на собор и сделала фото – пусть Мэл видит, что она не режет себе вены, не пьет горстями снотворное, а ведет вполне себе социальную… ну, почти социальную жизнь. Развлекается, можно сказать.

Мэл:

Я прочитала, что где-то у вас убили девушку.

Элис покачала головой. Как же быстро разлетаются новости! Ну и вообще, лучше бы уж подруга своей стажировкой занималась, а не серфилась в сети. Она отошла к самой стене, чтобы не мешать проходящим, и принялась набирать ответ.

Элис:

Ты не поверишь, это сделала не я.

Мэл:

Не смешно. Ты вообще ее видела?

Элис:

Ты прямо как полицейский. Да, меня утром уже допрашивали, будь пооригинальнее. Не видела, не убивала. Не замешана.

Вместо ответа на нее обрушилось штук шесть фотографий той самой светловолосой девушки, которую уже показывал полицейский. Мэл сошла с ума? Решила сама заняться расследованием? Знакома с жертвой?

Элис:

Не понимаю, в чем фишка.

Мэл:

Посмотри не нее!!! Вы же похожи!

Элис замерла с пальцем, занесенным над клавиатурой, так и не отправив подруге выбранное эмодзи с взбешенной рожей. И вправду: светлые волосы, бледная тонкая кожа, хрупкая фигура… один типаж… а она даже не подумала об этом, впервые увидев фотографию жертвы. Занятное совпадение.

Мэл:

Что, если это маньяк?! Ты должна вернуться. На фиг такие каникулы.

Элис невесело усмехнулась. Кажется, в одном хорошем историческом романе говорилось: «если тебе суждено быть повешенным – не утонешь». У маньяка не много шансов убить ее, потому что это сделали уже до него. Артур убил ее – пусть не физически, но от того еще страшнее, еще изощреннее.

Подумав немного, Элис написала ответ и отключила звук, чтобы не вздрагивать от приходящих сообщений.

Элис:

Твой маньяк опоздал. На фиг маньяка, и никуда я не уеду. И вообще читай поменьше детективов Николаса Сайлса – это не идет тебе на пользу.

Весь день Элис осматривала достопримечательности, ходила по музеям, делая все то, что требовалось делать туристам. Снова пошел мелкий дождик, и это как нельзя лучше соответствовало ее настроению. Уже зажигали вечерние огни, а город, размытый дождем, казался акварельным. То туман, то дождь, то убийство, то тревога – хорошенький же город, удачное лето, идеальные каникулы. На душе было пусто, и Элис побрела куда глаза глядят, даже не думая доставать из рюкзака зонтик. Вскоре она наткнулась на оживленную улицу, сплошь состоящую из баров. Здесь, перекрывая друг друга, звучала разнообразная громкая музыка. Ночная жизнь только-только начала вступать в свои права, тем не менее отдельные бары уже оказались заполнены, там пили и танцевали. Это было как раз то что нужно для того, чтобы забыться.

Элис вошла в первый попавшийся бар, протиснулась к стойке и попросила у симпатичной рыжеволосой девушки первый, но явно не последний коктейль, который собиралась выпить сегодня. Ей подали что-то очень яркое, с бумажным зонтиком и веточкой гипсофилы. Элис выпила коктейль моментально, почти не ощутив вкуса – что-то ягодное, при этом с пузырьками, – и тут же заказала еще один, потом еще.

Рядом целовалась парочка. В их сторону лучше не смотреть.

– Привет!

Чья-то рука легла поверх ее пальцев, Элис машинально отстранилась и посмотрела на подсевшего к ней парня. Симпатичный, молодой, в белой рубахе, и лицо смутно знакомое…

– Выпьем? – спросил парень ей в ухо, стараясь перекричать музыку.

Ну что же, почему бы не выпить. Он сделал заказ, а Элис с вялым интересом разглядывала случайного знакомого. Нет, она определенно видела его совсем недавно. Девушка взяла бокал, поставленный перед ней, и посмотрела на парня через прозрачную красную жидкость. Его белая рубашка стала кроваво-красной, да и он сам казался каким-то инфернальным существом.

– А я тебя з-знаю, – сказала Элис, наконец вспомнив. – Ты… мой портье! Ко мне клеится мой портье! О боже!

Это показалось таким забавным, что девушка громко расхохоталась, не обращая внимания на то, что алые брызги из ее бокала разлетаются вокруг, падают на стойку, на ее руки, на белую рубашку парня.

– Луис. Я Луис. – Похоже, парень нисколько не смутился. – И поверь мне, мои таланты не ограничиваются работой на