и родителей Федосеевой вызвали на опознание, а у тех – родственники, знакомые, да еще подготовка к похоронам… Да и арест тренера не прошел незамеченным.

Честно говоря, Алтуфьев на полную-то секретность и не надеялся, черт с ним, лишь бы тайну следствия сохранить.

Поползли, поползли по городу сплетни, одна чернее другой. Одни говорили, что девчонок убивал бывший немецкий прихвостень – мстил, гад, вот и вырезал звезды! Другие же утверждали, что страшный убийца – настоящий американский шпион, засланный в СССР для дестабилизации обстановки при подготовке празднования юбилея Владимира Ильича Ленина! До славного юбилея оставалось чуть меньше двух лет, вот враги и решили… Как утверждали особо осведомленные люди, обычно кучкующиеся на скамейках и в очередях, шпион этот был внедрен в детскую спортивную школу, и взяли его с поличным – при передаче по рации ценных сведений.

Как бы то ни было, а большой паники в Озерске не случилось – кого-то все же арестовали, и теперь можно было ожидать справедливого суда. Арест тренера несколько успокоил граждан, хотя многие родители пока что не отпускали дочерей на Большое озеро, а заодно и на танцы. А нечего!

С помощью Жени Колесниковой сотрудники отделения милиции выявили неких подростков, что были на дальнем пляже с седьмого по девятое июля… Мымарев, Симаков, Снеткова, еще кое-кто. Не так и много оказалось любителей забираться в такую даль. Вода там холодная, ракушки да еще трава – целые заросли… Зарастал, зарастал пляжик, все правильно – кто ж его чистить-то будет? Да и рыбалка там не ах, разве что на лодке отплыть подальше, можно половить рыбку.

Тренера Иванькова подростки, конечно, заметили – он частенько там был, финиш устраивал.

– Да видали, да, – наперебой кивали Мымаренок и Сима. – «Ижага» у него голубой, старый. Приезжает – на все озеро треск! А потом эти прибежали, «трусатики»! Всей своей кодлой. Кросс!

– Прочему «трусатики»? – удивился Мезенцев.

– Потому что все время в трусах ходят.

– А не заметили, тренер с Федосеевой не общался?

– Мы и Ленку-то не видали… Жалко, что ее убили…

Вот так вот… Раздолбаи, что с них взять. Впрочем, спасибо и на том…

Хорошо хоть, Марина Снеткова оказалась девушкой серьезной – все-таки комсорг! – и показать смогла больше.

– Федосеева Лена на том пляже была, я ее по пути встретила. Тренер с ней о чем-то говорил, смеялся. Она тоже смеялась…

– Так-так… – Снеткову опрашивал Дорожкин. – А кто к кому подошел? Тренер к Федосеевой или она к нему?

– Так никто ни к кому… – Марина пожала плечами. – Там все ж рядом. Тренер рядом с пляжем возился – место для финиша размечал… Слушайте, неужели же он убийца?

– Пока только подозреваемый, – честно ответил участковый. – Ничего, разберемся… Еще кого-то на пляже видела?

– Симакова с Мымаревым… да вы их знаете…

– Да уж знаю… А еще?

– Еще… Ритка Ковалькова была. Тоже на мысу загорала. Мы еще поговорили немного. Так, ни о чем.

– А день? – уточнил милиционер. – День какой тогда был? Воскресенье?

– Да нет, понедельник. У меня родители на работе были. А с Риткой вы обязательно поговорите! Она там долго была.

Участковый насторожился:

– Марина! А с чего ты взяла, что долго? Может, позагорала чуток да ушла?

– Нет, не знаю точно. Просто так подумалось. Больно уж загорелая! Да и расположилась так, будто рано уходить не собиралась. Лимонад у нее был, бутылка… и бутерброды еще не съеденные. Ну, хлеб с постным маслом – вкусно!

– Ладно. Спасибо тебе большое!

– Да не за что.

Марина Снеткова неожиданно напомнила Дорожкину про заявление гражданки Цыбакиной, родной бабки Риты Ковальковой. Материал-то нужно было списать, работа по отдельному поручению следователя – это одно, но ведь еще и собственные дела есть, ими ведь тоже заниматься надобно! Вот как этой, Ковальковой…

Кажется, бабка говорила, что Рита в Лерничах может ошиваться, какая-то знакомая там у нее.

Простившись с Мариной, участковый тут же принялся звонить в Лерничи, тамошнему колхозному бригадиру – у него телефон…

Лерничи располагались в сотне километров от Озерска. Рейсовому автобусу часа два езды по грунтовке. Это летом. Осенью и весной, конечно, подольше, а то и вообще никак. Но не такая уж и глушь, если разобраться! Автобусы два раза в день, школа, начальная или восьмилетка, молочная ферма, бригада комплексного леспромхоза, клуб…

До бригадира Дорожкин не дозвонился и, подумав, позвонил в клуб – может, и есть уже кто-то там?

– Алло, алло… Это клуб? Кто? Заведующая… А это Дорожкин, участковый! Анна Ивановна, здравствуй…

Связь работала плохо, приходилось кричать. Завклубом в Лерничах работала Аня Шмакина, старая знакомая Игоря, особа вполне себе юная, но боевая – коня на скаку остановит. Замуж вот вышла весной…

– Анюта, я вот что спрошу… Вчера у вас танцы были? Ах были… Хорошо! А случайно, девчонки там одной не было, из Озерска… Аня! Ты что смеешься-то? Ах целая куча озерских… Ну понятно – каникулы… А вот такая, симпатичная, лет шестнадцати…

Игорь зачитал в трубку приметы.

– Зовут Ковалькова Рита… Что-что? Ах выплясывала… И чуть с местными не подралась? Смотри-ка – боевая… Слушай, ты ее увидишь еще? Передай, пожалуйста, пусть, как в Озерск вернется, сразу же бежит ко мне. Ну, или в дежурку, если меня не будет. Передашь?.. Вот и славненько. А она у кого там?.. А что за Светка? Впрочем, ладно… Нет, не натворила ничего… Заявление надо в дело списать… Только ты передай обязательно!

* * *

На первом допросе подозреваемый Иваньков в убийствах, естественно, не признался, да и вообще говорить отказался наотрез и потребовал адвоката. Ну и, конечно же, обещал жаловаться… Да что там обещал! Узнав обо всем, директор спортивной школы лично позвонил и в райотдел МООП, и – что куда страшнее – в райком…

Обыск в комнате тренера в здании старой школы ничего не дал, к чему Алтуфьев с Пенкиным отнеслись философски – да что там можно было найти? Иваньков ведь не полный дурень. Наверняка все улики уже уничтожил…

А вот в городской квартире кое-что нашлось! Тренер был разведен и вел холостую жизнь, не то чтобы разгульную, но вполне беспорядочную – в бытовом смысле. То есть уборку Геннадий Петрович проводил нечасто, и это еще мягко сказано! Тем более сейчас, когда находился в командировке – в лагере…

По совету шефа Пенкин первым делом осмотрел мусорное ведро и захламленные ящики письменного стола. В ведре, кроме использованных «резиновых изделий», сиречь презервативов, не оказалось ничего интересного, а вот в столе, среди мусора, отыскался железнодорожный билетик…

На двадцать первое