приметам Геннадий Петрович очень походил на разыскиваемого преступника, вернее – на подозреваемого. Женька рассказала о нем Максиму, но тот лишь усмехнулся скептически… А вот сама-то Колесникова тренера со счетов не сбросила и решила проверить! Потому и с лекцией к спортсменам пришла. Тем более с «музыкальным»-то делом закончили…

– На танцы пока что некогда, Геннадий Петрович. – Женька вообще-то и не припоминала, чтоб что-то подобное обещала. – Мне еще на ферме лекцию читать и в лагерях.

– На ферме среди коров будете лекцию читать?

– Почему среди коров? В красном уголке!

– А к нам сейчас журналист придет, из Тянска, – глянув на часы, вдруг вспомнил тренер. – Ребята! Пока никуда не убегаем. Ждем…

– А чего ждем, Геннадий Петрович?

– Корреспондента! Для газеты вас фотографировать будет. Репортаж готовится!

– Ух ты! Здорово! А что за газета, Геннадий Петрович? «Пионерская правда»?

– Да нет, наша. «Рога и…» Тьфу! «Серп и молот»… А вон он, кстати, идет!

На холм со стороны Школьной улицы поднимался мужчина лет тридцати или чуть старше. Плотненький, лысоватый, в сером летнем костюме, какие были в моде лет двадцать назад, и кремовой рубашке без галстука. По виду – этакий вечно всюду опаздывающий увалень, рохля. А на левой щеке – пластырь! И губа распухла. Одна-ако! Неужели кто-то побил? Или пчелы покусали?

На шее «рохли» болтался фотоаппарат в коричневом кожаном футляре. «Зоркий» или «ФЭД».

– Ну, пойду я, пора… А на танцы я к вам зайду!

– Очень… очень рад буду!

Простившись, Женька быстро зашагала вниз по тропе, мимо старой школьной конюшни вниз, к новой школе – светлой, из белого кирпича…

Между тем «рохля» поднялся на холм.

– Здравствуйте! Чуть опоздал, извиняюсь… А вы, значит, Геннадий Петрович Иваньков, тренер ДЮСШ?

– Он самый! Можно просто – Геннадий.

– Очень приятно, Левушкин Николай. – Корреспондент протянул руку. – Газета «Серп и молот».

– Да мы с вами как-то в горкоме комсомола встречались, – вспомнил Иваньков.

– Может быть, может быть… – Журналист расчехлил фотоаппарат «Зоркий-4».

– А с лицом-то у вас… Случилось что?

– На танцы на днях заглянул, – честно признался Левушкин. – Просто хотел поснимать и…

– Так надо в милицию!

– Пустое! Там же, в клубе, и помирились… – Корреспондент развел руками и улыбнулся. – Ну что же, начнем? Пусть ребята занимаются спортом… На турниках подтягиваются или отжимаются, а я сделаю снимки.

– Девчонки пирамиду могут составить! – похвастал тренер. – Они умеют. Показать?

– Пирамиду? Здорово! – Левушкин всплеснул руками. – Нет, в самом деле…

Иваньков свистнул в свисток:

– Так! Иванова, Шапирова, Макина… Еще кто?

– Еще Лихоносова и Федянко! – тут же подсказали девчонки.

– Ага… Девушки! Пирамида! Делай раз… Делай два… Делай три!

* * *

Заходить в отделение Колесникова вовсе не собиралась. Просто прогулялась неспешно, заглянула на почту… А потом как-то так само собой получилось, что оказалась у отделения – увидела вылезающего из «козлика» Макса…

– Привет, Максим!

– Привет! Нарядная ты сегодня! Чего пешком?

– Так… пройтись решила. Думаю, может, на озеро вечерком сходить… Ты как?

Девушка опустила глаза – не хотела, чтобы Максим что-то такое подумал.

– Я – с удовольствием! Если дел срочных не будет. Сама знаешь, не в детском саду работаем.

Сказал и как сглазил!

По широкой Советской улице прямо к милиции со всех ног мчались две девчушки в спортивных трусах, майках и кедах. Одна – высокая блондинка с косичками, вторая – худенькая брюнетка. Нездешние девушки, из лагеря… Может, мимо бегут? Они же все время бегают – спортсменки!

Нет, не мимо!

Добежали, отдышались.

– Товарищи милиционеры!

– Там такое, такое… ой! Нас тренер послал…

Видно было, что девчонки взволнованы не на шутку.

– Так! Спокойно! – поднял руку Максим. – Что случилось? И где?

– Мы…

– На Большом озере…

– Кросс бежали!

– И…

– Да что там такое-то?

– Там это… девушка… голая! Мертвая!

– А на спине – звезда вырезана!

Глава 9

Озерск, июль 1968 г.

Черная прокурорская «Волга» остановилась на лугу, дальше было не проехать. Дальше – узкая тропка, мосточек через овраг, а уж потом через луг – и вот оно, озеро. Дальний пляж.

Дело шло к ночи. Солнце зашло уже, но было еще светло, как всегда в этих широтах. На мысу, у большого серого камня, толпился милицейский народ – заканчивали осмотр трупа.

Игнат Ревякин лично шарил по ближайшим кустам, Мезенцев, примостившись на старой коряге, дописывал протокол осмотра. Труп девушки уже вытащили с отмели, и теперь с ним возился срочно вызванный Варфоломеич. Техник-криминалист Теркин тоже крутился рядом, щелкал фотоаппаратом, а затем принялся разводить гипс, чтобы снять слепок с мотоциклетного следа, хорошо отпечатавшегося на песке.

Подошел «прогулявшийся» по пляжу Дорожкин.

– Игорь, поможешь? – оглянулся Теркин. – А то что-то руки дрожат. Я ж, понимаешь, из-за стола только… Красивая девчонка! Вот же гад…

– Личность, думаю, вряд ли сейчас установим. – Участковый задумчиво сдвинул на затылок фуражку. – Андрей Варфоломеич? Говоришь, дня три как?

– Да, три-четыре дня… А череп-то проломлен! Похоже, что камнем… И губа разбита была… Волоски какие-то под ногтями. Сейчас изымем… ага… А орудие убийства в озере поискать можете. Хотя там таких камней…

Из одежды на мертвой девушке имелись только узкие зеленые трусики…

– Африканыч, что за материал? – уточнил сидевший на коряге Максим.

– Похоже, нейлон. Хорошее, кстати, качество… Думаю, ГДР или Чехословакия. Но не наше изделие, точно.

– В качестве белья такие трусы не носят. – Максим покрутил авторучку – что-то перестала писать, чернила, что ли, кончились? – Ч-черт! Недавно ведь заправлял. Наверное, с пером что-то…

– Возьми мою, шариковую, – протянул ручку Дорожкин. – Два рубля!

Макс усмехнулся:

– Красиво жить не запретишь!

– А то! Ты что про трусы-то говорил? – вдруг насторожился участковый.

– Да то, что не белье это – купальник! Бикини! Вернее – нижняя его часть. А где вторая, верхняя?

Дорожкин хмыкнул:

– Наверное, там же, где и платье, и туфли… или в чем она там была…

– А купальник-то приметный! Не на каждой такой… – поднявшись с коряги, негромко протянул Мезенцев. – Должны бы вспомнить… Ладно, может, Женьке повезет…

Юная практикантка тоже напросилась на осмотр трупа – еще бы! Правда, при виде мертвого тела немного спала с лица и отправилась прогуляться по пляжу – там все еще сидели компании, играли на гитарах, жгли костры… Может, и расскажут чего?

– Ну, что у вас тут? – подойдя, вместо приветствия поинтересовался Алтуфьев.

Повод-то был нешуточный, зампрокурора лично выехал на место происшествия. И Пенкина с собой прихватил – его же ведь дело.

– Быстро вы нынче… – Дорожкин покачал головой. – Вон труп. Личность сейчас устанавливаем.

– Протокол осмотра составили?

– Вот, – протягивая листы, поспешно доложил Макс.

– Схему с утра отпечатаю, – заверил