Неспроста Вронский перенёс дуэль в самый последний момент. Надо срочно спешить, иначе, Сергею несдобровать.

Я сказал сослуживцам, что открою секрет моего сокрушающего удара. Но они сначала должны провести медитацию, полностью очистив сознание.

Пока все думали, что к чему, я аккуратно покинул казарму и бросился через всю территорию Центра в заброшенный сад, где должна произойти схватка.

Я двигался максимально скрытно. Убедился, что меня точно никто не видел. Нырнул за развалины какой-то старой постройки, потом шел по кустам, стараясь ступать бесшумно. Вскоре подобрался к нужному месту и заметил, что там уже стоят двое.

Это дружки Петра Вронского, которые общались с ним после обеда. Наверняка устроят засаду, чтобы заманить в ловушку моего товарища.

Забавно будет, когда их западня… окажется у меня в западне. Мысленно усмехнулся от этой мысли и стал выбирать место для наблюдения.

Нужно не только видеть сам поединок, но и контролировать окрестности. Как только дружки Петра попытаются что-то сделать, им «даст по рукам» поток моей магии, чтобы впредь неповадно было.

Осматриваюсь вокруг, бросаю взгляд на мрачное небо, которое под вечер затянули низкие свинцовые облака. Хорошая погода, не жарко. Да и солнце не будет слепить.

Вижу кусок кирпичной стены чуть поодаль. Решаю скрыться за ним. Но тут слышу странные шорохи сбоку.

Замираю, хорошенько приглядываюсь. Незнакомец в черном плаще крадется вдоль окраины сада. Вряд ли на территорию Центра попал случайный грибник. На охранника тоже не очень похож. Надо проследить за мрачным типом, он явно что-то задумал.

Не успел пойти в его сторону, как ощутил сзади чьё-то присутствие.

Вот дьявол!

Резко оборачиваюсь назад. Мне не хватает доли секунды, чтобы подловить наглеца. Всё же тело пока лишено былой скорости.

В последний момент, мою спину пронзает острый предмет. Я не могу дышать, боль разрывает тело, во рту появляется солоноватый вкус крови.

Из последних сил держусь на ногах. Оборачиваюсь и вижу, как на меня таращится Сергей Пушкин, одетый в синюю форму Ученика.

Он широко улыбается, глядя мне прямо в глаза, и держит длинный боевой нож, с которого багровыми каплями медленно капает моя кровь…

Глава 21

Правда

Глаза Пушкина светились радостью. Он был счастлив нанести удар в спину тому, кто спас его в поезде и хотел помочь на дуэли. Сергей окинул меня взглядом, поигрывая ножом, потом усмехнулся и с издевкой спросил:

— Как ощущения, Александр? Нравится вот так подыхать?

— Скучно. Не люблю повторы, — ответил я и тоже улыбнулся в ответ, стирая с губ кровь слабеющей рукой.

— Остались силы для шуток? Ты крепче, чем я ожидал. Жаль, что слишком доверчивый и наивный. Поддался на уловку, словно ребёнок, — сказал Сергей Пушкин, наверняка, готовясь меня добить.

— Твой план провалился, двойник. Будь у тебя в башке хотя бы пара извилин, ты сразу бы это понял, — бросил в ответ, видя, как псевдо Пушкин резко изменился в лице.

— Что ты сказал? — спросил убийца с полным недоумением в голосе.

— Где ты видел, чтобы мой товарищ умел радоваться, проклятый оборотень? — прохрипел я и пустил из руки поток хаоса.

Придурок не успел пикнуть, как мощнейшая магия врезалась ему в грудь и с огромной силой швырнула в кусты. В воздух поднялась пыль, трава и сорванные с кустов листья. Я облегчено вздохнул, падая на колени.

Я заранее знал, что враги могут напасть со спины. Поэтому активировал артефакт, взятый еще из дома. Он создавал легкий ментальный доспех, не позволяя по-тихому меня вырубить или нанести повреждения.

Благодаря артефакту я жив и даже не вырубился; смог ответить ублюдку, так еще использовать хаос.

Удар боевым кинжалом был сильный. К тому же, клинок оружия пропитан особой магией, усиливающей урон. Мощности моего доспеха тут не хватило. Поэтому я не мог стоять на ногах, будучи, несмотря на все, тяжело ранен.

Надо хорошо сконцентрироваться. У меня, тогда в переулке, получилось регенерировать. Получится и сейчас, главное действовать аккуратно.

Я с трудом контролировал мысли. В голове все плыло, мышцы обмякли, рана сильно болела. Я находился на грани обморока, чувствуя, как глаза застилает туман.

Нельзя сейчас просто сдаться. Я не могу упасть здесь, как никчемная тряпка.

Вдруг у нападавшего есть подельники? Или меня найдут здесь дружки Петра Вронского. К тому же, могу умереть, не приходя в создание. У меня все еще слабое тело, стоит об этом помнить.

Превозмогаю боль, пускаю частицы хаоса на заживление раны. Магическое оружие оставило энергетический след, который замедляет регенерацию.

Приходится поднапрячься. Пущу много хаоса, значит убью свое тело. Пущу слишком мало — заживления просто не будет.

Нахожу золотую середину, применяя навыки и знания прошлой жизни. Становится только хуже. Я умираю.

Но, в последний момент, тело перестает терять кровь, а рана становится меньше. Не знаю, как у меня получилось, но заживление началось. Медленно, плохо, болезненно. Но это лучше, чем кома среди кустов.

Ну вот, так-то лучше. Облегченно выдыхаю, чувствуя, как ущерб уменьшается с каждой секундой.

Спустя примерно минуту, приходится замедлять заживление. Я еще не умею ускорять восполнение хаоса, а магическое истощение мне сейчас ни к чему. Пусть лучше рана не до конца заживет, чем я опустошу каналы.

Так, вроде могу подняться. Значит можно посмотреть, что там с Пушкиным и помочь ему, если требуется.

Осматриваюсь вокруг, будто спал несколько часов. Хотя прошло всего минут десять. Вижу смятые кусты, куда улетел оборотень. Прислушиваюсь. Полная тишина. Либо умер от моей атаки, либо просто сбежал. Сейчас мы это узнаем.

С трудом встаю на ноги, ощущая, что в каналах осталось немного хаоса, который можно если что применить.

Шатаюсь, как при морской качке, иду вперед. Так, в кустах никого нет. Зато видны следы крови и обгоревшие клочки синей формы. Видно, гад имел хороший доспех. Но все же я его ранил, заставив сбежать.

Если б я не получил повреждение, то мог бы его догнать. А так, он может быть где угодно. Глупо в моем состоянии пускаться в погоню. Заговорщики скоро себя проявят, наверняка, не оставив цели меня уничтожить.

Тогда буду лучше готов и окончательно их уничтожу. Пока надо проследить за дуэлью. Не хватало еще, чтобы погиб настоящий Пушкин.

Я двинулся через мрачные кусты, отклоняя в стороны ветки и аккуратно ступая по гнилым листьям. Справа послышался странный звук: какие-то хрипы и писк. Будто мучали животное у меня под боком.

Замер и вызвал хаос, который окутал правую руку черно-синей