Комиссар «Беспощадного» Т.Т. Бут рассказал мне, как сложно было отобрать добровольцев на Одесский фронт. Сперва решили по старому доброму правилу: «Кто желает сражаться за Одессу на суше – два шага вперед марш!» Шагнули все. Разъяснили, что нужны добровольцы, еще скомандовали. Результат тот же. Тогда перешли на индивидуальный отбор. Тоже беда – одних удовлетворили, другие пришли с обидой на недоверие. И так на каждом корабле.

Поддерживают войска Восточного сектора семь кораблей – четыре эсминца и три канлодки. По два корабля на полк и один для Межлиманья. Огонь ведется только с корректировкой.

Противник продвинулся в Межлиманье и начал обстреливать гидроаэродром на Хаджибейском лимане. Пришлось исправные гидросамолеты перебазировать в Крым.

К нам прибыли новые штурмовики Ил-2 и истребители Як-1. Я поехал посмотреть. Начальник штаба 69-го авиаполка капитан В.С. Никитин показал мне их. Одесские летчики с И-16 с завистью смотрели на новые самолеты с пушками.

Штурмовик Ильюшина – грозная машина: пушки, пулеметы, реактивные снаряды, бомбы. Противник сразу почувствовал, что на фронт пришло новое оружие. Сложнее стало и «мессершмитту» при встрече с Як-1, это подтвердил первый же бой между ними.

Задень – пять налетов вражеской авиации на Одессу. Город горит. Комиссар «Беспощадного» Бут сообщил, что Одессу они обнаружили по зареву на расстоянии 80 миль (145 км).

Флотская авиация наращивала усилия – до 80 самолетовылетов в день при одном вылете, а бывало и два. Командир 40-го авиаполка подполковник И.И. Морковкин привел 22 пикирующих бомбардировщика и ударил по вражеским войскам в Восточном секторе.

Одесские летчики 69-го авиаполка делали до 7 вылетов в день для воздушных боев и на штурмовку Легко сказать – самолето-вылет. А это значило осмотреть самолет, отремонтировать после предыдущего боя, заправить горючим и боеприпасами, уяснить задачу, подняться, найти цель, отбомбиться и отбиться от «мессеров», сесть, заправиться, перекусить и вновь в воздух. Адовы перегрузки, но другого выхода не было.

Жуков получил радиограмму наркома ВМФ Кузнецова, в которой сообщалось, что новая дивизия для Одессы не может быть выделена. Но оружием обещали помочь. А вслед пришло сообщение Военного совета флота о высылке нам винтовок и отрядов добровольцев. Тем временем противник усиливал натиск не только в Восточном секторе, но и в Южном. К вечеру он выбил наш 31-й полк из Францфельда.

После четырехсуточных боев эсминец «Фрунзе» уходил в Севастополь. Я приехал в порт проводить большой конвой, передать свой отзыв о действиях севастопольских кораблей на имя начальников штабов флота и эскадры и вручил пакет Бобровникову для флагарта капитана 1-го ранга А.А. Рулля. Он прислал мне записку на «Беспощадном», в которой писал, что узнал от командира «Красного Крыма» Зубкова о создании базовых корпостов для кораблей эскадры. Он одобрял наш опыт и просил поделиться им. Я выполнил просьбу моего старого и доброго учителя. Он сразу распространил сообщение по кораблям, и уже эсминец «Смышленый» придет к нам с документацией и корпостом, созданным по образу и подобию наших корпостов.

Только «Фрунзе» начал сниматься со швартовов от Платоновского мола, как над нашими головами просвистел снаряд и разорвался в Карантинной гавани. Вот это гостинец! За первым разорвался второй. И пошло. Видимо, противник подтянул тяжелую артиллерию и начал обстрел порта. Морской фронт оказался под ударами вражеской артиллерии. Теперь в порту покоя не будет.

Где установлены вражеские батареи? Линия обороны в Восточном секторе проходила от Новой Дофиновки через Александровку, агрокомбинат Ильичевка, Корсунцы до Августовки в Межлиманье. Это от порта 15 километров. Вот чем обернулся отход наших войск под ударами противника в Восточном секторе. Вот откуда шла угроза всей обороне города.

26 августа.

С рассветом прибыл конвой. Суда и корабли входили в гавань под артиллерийским обстрелом. Только ошвартовались – началась бомбежка. На теплоходе «Армения» и сухогрузе «Красный Профинтерн» пришли боеприпасы, а на теплоходе «Крым» – два отряда матросов-добровольцев под командованием майоров П.Е. Тимошенко и А.И. Жука. Оба в Морской полк. С ходу прямо в бой.

Отлично воевали добровольцы, а их командиры были награждены орденами Красного Знамени. Позже Тимошенко был ранен и эвакуирован. А Жук стал командиром батальона Морского полка. При обороне Севастополя он командовал полком.

Сегодня мы получили целое богатство – 3250 винтовок. Их выделили целевым назначением для Одессы и доставили на самолетах в Севастополь. В последующие две недели мы получили тысячи винтовок, сотни пулеметов, 800 автоматов и перестали испытывать острую нужду в стрелковом оружии.

Со всей силой подчеркиваю: мы воевали не голыми руками. С первого дня войны тыл страны наращивал усилия, рабочий класс давал фронту необходимое.

Конвой привел новый эсминец «Бодрый», которым командовал капитан 3-го ранга В.М. Митин (комиссар – В.В. Шумилов). Ему поставлена задача поддерживать Погранполк. Артиллерист старший лейтенант К.А. Бабанин выехал с корпостом на передовую.

В составе конвоя пришли тральщики под командованием капитан-лейтенантов И.И. Сенкевича, Л.Н. Аверкова и П.Н. Щербанюка. Им сразу же было дано задание произвести разведтраление на запасных фарватерах.

Только я вернулся в штаб, оперативный дежурный базы капитан-лейтенант Н.Д. Квасов докладывает, что батареи противника, установленные на побережье, открыли огонь по нашим кораблям. Обстрел порта, кораблей и города сильно встревожил командование OOP и базы. Надо было во что бы то ни стало обнаружить вражеские батареи. Послали самолеты. Они вернулись ни с чем. Кулишов приказал командирам кораблей своими средствами подавлять батареи. И результат получился обнадеживающий – на некоторое время батареи замолкли.

В порту идет разгрузка боеприпасов с «Армении». Вот уже началась посадка раненых, женщин и детей. Я приехал в порт и поднялся на борт теплохода. Корабль – что бочка с порохом, и рядом рвутся снаряды. Попросил начальника артиллерии армии Н.К. Рыжи приказать звукометрическому дивизиону попытаться засечь батареи. Ничего не вышло – по всему фронту канонада, стреляют сотни орудий.

Поехал на крейсер «Коминтерн», стоявший в порту. Начался очередной артобстрел. Очередная порция разрывов настолько близка, что по корпусу корабля прошлись осколки. Поднимаюсь на ходовой мостик, а там сигнальщик-наблюдатель встречает докладом: «Вижу несколько выделяющихся орудийных вспышек». Нависшие облака усиливают вспышки отблеском. Взятые по компасу пеленги на вспышки не менялись. Запустил секундомер своей «Омеги». От момента вспышки до разрыва 24 секунды. Очень похоже, это стреляет тяжелая батарея. Приказываю брать пеленги на батарею с крейсера и Жеваховой горы, где наш центральный корпост Филиппова. Они сходились к высоте 65,9. Это в 17 километрах от порта.

Командир базы принял решение подавить орудия противника батареей Никитенко. И Денненбургу пошло приказание.

После третьего залпа нашей батареи в порту перестали рваться вражеские снаряды.