пил, за рулем ведь, а трезвому среди пьющих не очень уютно.

– Приехал, – сказала стоявшая у окна дама.

И в самом деле, кто-то въехал во двор.

– На «Мерседесе»!

Тут и остальные подсыпали к окну.

– Высоцкий, – одними губами сказал мне Луи.

Интересно.

И черед пару минут в гостиную вошел Владимир Семенович. Бодро вошел, резко, размашисто.

– Привет всей честной компании!

Нестройные приветствия в ответ.

– Володя, это Чижик. Чижик, это Володя, – познакомил нас Виктор.

– Здравствуйте, Владимир Семенович! – пробормотал я.

– Здравствуй, здравствуй, победитель Фишера, – ответил Высоцкий, но далее развивать общение не стал.

К нему подскочили дамы, пошли разговоры о том, о сем. О московском, о театральном. О «Мерседесе» тоже.

Я, конечно, Высоцкого слышал не раз. В смысле – песни. И, при случае, мог бы и имитировать. Только зачем?

Спустя четверть часа наш хозяин принес гитару. То есть принес-то он футляр, хороший, жёсткий, но было очевидно, что внутри гитара. Не пулемёт же.

Мне это знакомо. Медику в гостях частенько начинают досаждать просьбами подсказать, посоветовать, а то прямо и посмотреть недужного прямо здесь, сейчас и немедленно. Ага, ага, а если гость – землекоп, попросить его тут же выкопать могилу.

– Владимир, не могли бы вы оценить инструмент, – попросил хозяин.

Высоцкий раскрыл футляр и сказал даже с каким-то облегчением:

– Нет, это же шестиструнная. С шестерками я не знаюсь, уж пардоне муа.

Было видно, что и гости, и хозяин разочарованы. Видно, ждали концерт-экспромт.

– Да и зачем вам я, если здесь композитор, музыкант, профессионал и лауреат? – продолжил Высоцкий и посмотрел на меня. Как-то нехорошо посмотрел. Недобро. Настроение за это время у Владимира Семеновича переменилось радикально. И не только настроение – с улицы вошёл человек лет тридцати пяти, а сейчас на вид ему можно было бы дать все пятьдесят. И с каждой минутой больше.

– Сыграй нам, Чижик, – нарочито ласково сказал он. – И спой, если хочешь.

Я взял гитару. Хорошая гитара. Испанская, классика. И, чувствуется, её подстраивали совсем недавно. Может, часа два назад.

– Тихо! Чижик играть будет! – сказал Высоцкий, словно я Чапаев, а он Петька.

– Отчего бы и не сыграть, – я сел поудобнее. И сыграл. Бах, токката и фуга ре минор.

К каждому инструменту нужно привыкнуть, приноровиться. Но гитара вдруг стала продолжением меня, будто я с ней всю жизнь живу. Даже не знал, что так бывает.

Я кончил играть, уложил гитару в футляр, а Высоцкий всё молчал. И остальные тоже.

– Хорошая гитара, – нарушил тишину я. – Я бы взял, если не станете дорожиться.

– А сколько бы вы дали? – спросил хозяин.

– Ваш инструмент, ваша и цена.

– Даже и не знаю… Владимир, как думаете?

– Чего тут думать, – сказал Высоцкий, и вышел из комнаты. Видно, нужно.

– Ну… – видно было, что драматург боится продешевить. И дорожиться тоже боится. А отложить на завтра – так завтра меня не будет.

– Тысячу рублей! – сказал один из гостей, актер на характерную роль. Резонёра. Сказал в шутку, но цена была названа.

– Тысяча? – вопросительно повторил хозяин. – Это настоящая испанская гитара, в тридцать восьмом привезена из Испании.

– Дороговато, – сказал я. – Ну, да ладно. Пусть.

Медленно достал из внутреннего кармана пиджака бумажник крокодиловой кожи (купил в Триполи), раскрыл, на виду опустошил отделение. Десять сторублевок. Захватил на всякий случай. Вот такой.

– Пересчитайте, – потребовал.

Что там считать, десять бумажек. Но хозяин дважды сбивался. Может, от радости. Может, считал, что продешевил.

– Теперь деньги ваши, а инструмент мой. При свидетелях.

Гости закивали – как же, как же. В глазах предчувствие радостей – как они будут рассказывать эту историю другим.

Вернулся Высоцкий, успокоенный, опять помолодевший.

– Что, пропустил самое интересное? Вот так всегда. Ну, что ж, я, пожалуй, поеду. Хочу вернуться засветло. Что-то знобит…

И мы откланялись тоже.

Хотя и не знобило.

Авторское отступление

Как звучит Бах? Примерно так: https://youtu.be/ojBYW3ycVTE

Глава 20

25 декабря 1976 года, суббота

Там, за солнцеворотом

– Поздравляю, ещё раз поздравляю с победой, – Миколчук тряс мою руку, заряжая энергией. Как жужжащий фонарик с динамкой. Ещё раз – потому что поздравлял уже вчера, на закрытии турнира. – Тринадцать очков – отличный результат. Надеюсь, вы не верите в приметы?

– В плохие не верю, в хорошие верю, – ответил я.

Я закончил чемпионат, опередив занявшего второе место Балашова на полтора очка. Для шахмат отрыв немаленький. Вообще-то по игрецкой логике у меня должно было быть двенадцать с половиной, и тогда бы разрыв оказался в пол-очка. Маленький, минимальный. Но соперник был настроен решительно, отказался от ничьей, предложенной мной на двадцатом ходу, стал играть на выигрыш – и заступил за черту. Пришлось побеждать. Ещё раз утвердился в том, что планы планами, а реальность сопротивляется. Но ничего, получилось неплохо. Отлично получилось – плюс девять.

– Что требуется вам для подготовки к матчу с Мекингом? – спросил Миколчук.

Я задумался.

Да, в феврале начнутся четвертьфиналы претендентов. Из восьми участников пятеро – наши, советские. Корчной, Полугаевский, Петросян, Спасский, и я, Чижик. В полуфинале гарантированно будет двое наших, поскольку Корчной играет с Полугаевским, а Петросян со Спасским. Обе встречи пройдут на нашей земле, везёт же людям. И потому за исход этих матчей у шахматной федерации голова не болит. За матч Ларсена с Портишем тоже не болит, это понятно. А вот исход встречи Мекинга со мной – важен. И непредсказуем. Чижик, хоть и силён, но сегодня он всего лишь первый среди равных – так трактуют итоги чемпионата Союза шахматные аналитики. Играет осторожно, на уравнение, много ничьих. Всего-то на полтора очка опередил! А должен был и вовсе на половинку!

За что я и боролся. Пусть Миколчук сотоварищи немножко поволнуются. Попереживают. Это будет полезно – мне.

– Полагаю, ничего, – ответил я после раздумья. – Матч через пять недель, а боржом я пью давно. Постараюсь справиться, – и вздохнул.

– Может, вам стоит провести подготовительный сбор? Сочи, Ялта, Кисловодск?

Предложение хорошее, предложение правильное, предложение, заслуживающее внимание. Но нет, не могу. Причина в сессии, которую и я, и Лиса с Пантерой хотим сдать досрочно. И у Антона тоже сессия. Так что подзарядить ментальные аккумуляторы в Кисловодске сейчас не получится.

– Это обязательно, но уже позже, к полуфиналу, – ответил я.

– Кого вы хотите видеть в своей команде?

– Тренер-секундант – Антон Кудряшов, как обычно. И всё.

– Всё? – Миколчук сделал вид, что удивлен. – А как же девушки-медики? Ассистентки?

– У девушек сейчас другие заботы, – ответил я. Да, по научным расчетам рожать им придется на рубеже января-февраля. – Потом. К полуфиналу, к