Хотя небо было затянуто облаками и дышалось легче, чем накануне, под конец прогулки я чувствовала себя полностью вымотанной. И даже Ферн, прощаясь до вечера, казался уставшим.

Я проснулась незадолго до заката – за окном по ту сторону канала уже горел световой щит Альвиона. В растерянности я вскочила с кровати.

Почему Ферн меня не разбудил?

Наскоро умывшись и прихватив ленты, я вышла в лиловую гостиную, надеясь его найти, но там было пусто. Я заглянула на кухню, но и там его не оказалось, а дверь черного хода была закрыта. Почувствовав укол тревоги, я дошла до музыкальной гостиной, но, открыв дверь, сразу же тихонько ее закрыла: Нейт с Кьярой сосредоточенно играли в ровинсоль, а кроме них, никого не было. Где же Ферн?

Вернувшись в лиловую гостиную, я в замешательстве остановилась. Время идет, скоро закат, и если мы его пропустим, то как выберемся наружу? А если не выберемся – потеряем целую ночь тренировок. Последнюю ночь перед игрой.

Эта мысль заставила меня преодолеть неловкость и отправиться на мужскую половину. В отличие от женской, обитой уютными деревянными панелями, здесь стены были оклеены обоями в серебристо-синюю полоску, по-своему приятными. Справа по коридору висели картины с пейзажами Альвиона, а слева шли двери. И какая из них ведет в спальню Ферна?

Прикусив губу и борясь с желанием сбежать, я постучала в первую же дверь. Не дождавшись отклика, я постучала громче, но, снова не получив ответа, решилась открыть. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что это комната Нейта – на спинке стула висела его рубашка. Я уже собралась закрыть дверь, когда что-то на стене привлекло мое внимание. Шагнув внутрь, я едва не вскрикнула – мне показалось, я вижу десяток своих изображений. И лишь через несколько секунд поняла, что это, конечно же, не я.

Это Лилла.

Чуть вьющиеся короткие волосы – и правда, рыжие как всполохи пламени, – приятная округлость лица, усеянного веснушками, задорный взгляд ярких голубых глаз и улыбка – улыбка человека, любящего жизнь.

Целую минуту я изучала портреты, явно принадлежащие кисти Глерра. А когда очнулась, с колотящимся сердцем вышла и закрыла дверь, чувствуя, что увидела то, что не предназначалось для чужих глаз. Теперь понятно, почему в Оранжерее нет ни одного портрета Лиллы – все они собраны в комнате Нейта.

Мне захотелось сбежать как можно дальше от этого безмолвного напоминания об умершей девушке, с которой волей судьбы мы оказались похожи, но я напомнила себе, что нас с Ферном ждет тренировка, а время стремительно утекает.

Постучав во вторую дверь и тоже не получив ответа, я осторожно ее приоткрыла, молясь Серре, чтобы это не оказалась комната Кинна. Ферн спал, растянувшись на заправленной кровати, в той же одежде, в которой он был днем. Когда я позвала его, мой голос от волнения прозвучал совсем тихо, и мне пришлось повторить громче:

– Ферн!..

Он пошевелился и что-то пробормотал, но глаз так и не открыл. Придется подойти ближе.

От этой мысли я приросла к месту, но вид горящего светового щита за окном придал мне решимости, и, не давая себе передумать, я пересекла комнату и подошла к кровати.

– Ферн!

Он нахмурился, и губы его зашевелились. Склонившись над ним, я различила имена:

– Тилм… Мейра… Олден…

Отчего-то это напугало меня не меньше портретов Лиллы, и я коснулась его плеча.

– Проснись, Ферн!

Приоткрыв глаза, он сонным, непонимающим взглядом уставился на меня.

– Вира?.. Что ты?..

– Скоро закат, Ферн, мы опаздываем на тренировку.

Выругавшись, он тут же сел и бросил взгляд в окно.

– Сколько времени?

– Не знаю, когда я проснулась, щит уже горел. Я… подожду тебя в гостиной.

Он провел рукой по растрепанным волосам и рассеянно кивнул.

Выходя из коридора в лиловую гостиную, я услышала, как, закрывшись, щелкнула позади одна из дверей. Комнату Ферна я закрыла сама, возможно, это Нейт вернулся к себе – но тогда почему я его не видела, когда проходила мимо? Либо это закрыл свою дверь Кинн.

Запретив себе об этом думать, я вышла в гостиную и стала завязывать на руке ленты. Через минуту из коридора вышел Ферн, и мы молча отправились на тренировку.

На этот раз мы не стали уходить далеко, поскольку закат мог вот-вот наступить, а расположились на перекрестке, на котором я первый раз перевоплотилась. Ферн на миг оторвал взгляд от лент, которые наматывал на запястье, и сказал:

– Спасибо, что разбудила.

– Не за что. – Понаблюдав за его уверенными движениями, я набралась смелости и спросила: – Кто такой Тилм?

Конец ленты выскользнул из пальцев Ферна, и она размоталась.

– Что ты сказала? – хрипло спросил он, не отрывая глаз от запястья.

– Тилм, Мейра, Олден – кто они такие? Ты произнес их имена во сне.

Ферн тщательно замотал ленту обратно, закрепил концы и только после этого ответил:

– Это дремеры, которые попали в Квартал и не смогли перевоплотиться. Еще двое так и не сказали, как их зовут. – Помолчав, он глухим голосом добавил: – Это те, кому я не смог помочь.

В этот миг раздался первый крик Тени, и Ферн поднял на меня свои зеленые глаза, на дне которых затаились давняя боль и одиночество.

– Я рад, что среди них нет твоего имени. И надеюсь, никогда не появится. Так что давай потренируемся как следует.

Он постарался улыбнуться, но вышло криво. Не позволив мне ничего сказать, он перевоплотился, и я последовала его примеру.

Тренировка прошла как в тумане. С одной стороны, я была предельно сосредоточена, не позволяя Теням подобраться слишком близко, когда приходилось отдавать Ферну ленту, с другой – никак не могла выбросить его слова из головы.

Это те, кому я не смог помочь.

Почему он произнес это с такой горечью? Он ведь и так сделал невозможное: не только сам научился перевоплощаться, но и помог остальным, когда еще был ребенком, едва ли старше Донни… И продолжает помогать до сих пор. Почему же он изводит себя – уязвляет свое сердце этими именами?.. Неужели он винит себя в гибели этих дремер? Но в их смерти повинны лишь Тени и те, кто отправил детей в Квартал!..

Я вдруг вспомнила свои слова, которые бросила Ферну, когда просила помочь с перевоплощением: «Ведь ты ничего не теряешь!..» – и его ответ: «Ничего не теряю… Да что ты вообще знаешь?» И наконец поняла. Если бы мне не удалось перевоплотиться, после имени Олдена шло бы и мое имя.

Когда