– Это так.

– Команда, которая играет вместе, остается вместе навсегда.

– И время от времени, – добавил Джулиан, провожая меня к машине, – задумывайся о великих вопросах.

– Что ты имеешь в виду?

– Великие вопросы – это один из лучших способов поддерживать свежий взгляд на вещи. Они заставляют тебя выходить из зоны комфорта навстречу неизведанному. Туда, где живут перспективы и сбываются мечты.

– А что это за вопросы? Ты можешь привести пример хоть одного?

– Ну, например – «что бы я сделал, если бы никогда не терпел поражений?» Или так – «какие три дела помогут отточить мои лидерские навыки?» А потом спроси себя, почему ты этого до сих пор не сделал. Когда ты сталкиваешься с проблемой, почему бы не задать себе вопрос: «а как бы Кеннеди, Черчиль или Конфуций уладили бы дело?» И возможно, самый важный вопрос, который подстегнет тебя и заставит измениться: «что бы ребенок, которым я был когда-то, подумал о том человеке, которым я стал?»

– Ох, Джулиан, вот это вопрос так вопрос! – сказал я, когда мы уже подошли к машине, – Мне даже как-то неловко на него отвечать.

– Подкармливай свое воображение и тренируй разум. Высвободи творческое начало. Осмелься мечтать масштабнее, представляй великое будущее. Хоть ты и видишь то же самое, что и любой другой руководитель, но думай глобальнее, думай так, как никто другой. Никогда не забывай, что внутри каждого истинного лидера живет дух маленького ребенка, полного восторга и энтузиазма, рвущегося навстречу миру. Энергия, оптимизм и надежда – заразительны. Глазом не моргнешь, а они передадутся всем окружающим.

– Ты ведь действительно веришь, что лидер с надеждой может изменить мир вокруг себя, правда?

– Абсолютно уверен в этом. Надежда – это топливо, питающее успешных лидеров и их компании. Это напомнило мне слова одного из самых успешных людей планеты, произнесенное на склоне лет: «Я совершенно обычный человек со способностями, скорее, ниже среднего. И у меня нет ни тени сомнения, что любой, будь то мужчина или женщина, смог бы добиться того же, что и я, если бы только правильно приложили усилия и имели надежду и веру в исполнение задуманного».

– Это был один из тех богатых бизнесменов, которых ты представлял в годы своей юридической практики?

– Нет, Питер, – ответил Джулиан, и, немного помолчав, сказал – Это слова Ганди.

– Невероятно, – мне было очень сложно поверить в это… Кстати, к разговору о надежде. Когда на днях я пролистывал газету, меня привлек заголовок – «Парализованный журналист, моргая, написал книгу».

– Правда?

– Да, именно так. То была история Жана-Доминика Боби, бывшего главного редактора журнала ELLE в Париже. Однажды утром он подвозил сына в город, и по дороге у него случился инсульт. Жан-Доминик долго пролежал на сидении автомобиля, пока его сын в панике старался позвать кого-нибудь на помощь. Три недели он пробыл в коме и, когда очнулся, уже не мог разговаривать, практически полностью потерял слух и был парализован. Он был не в состоянии пошевелить даже пальцем, и лишь один орган до сих пор слушался его.

– Что же это было? – спросил Джулиан, ловя каждое мое слово.

– Его левое веко. Обладая неисчерпаемым оптимизмом и полный надежды, желания хоть как-то улучшить свое положение, Жан-Доминик решил, что как бы то ни было, несмотря на то, что он не может пошевелиться, он напишет книгу, в которой поделится истинами, открывшимися ему после трагедии. Используя силу своего воображения, чтобы найти способ исполнить свою мечту, он неожиданно придумал выход – создать специальный алфавит, в котором каждая буква обозначалась бы определенными количеством морганий.

– Ты наверное шутишь?!

– Нет, это абсолютная правда, – ответил я, – По три часа каждый день с редактором у кровати в темной больничной палате, этот человек медленно творил свою мечту. Газета, подведя подсчеты, предположила, что за все время для написания 137-страничного текста он моргнул больше 200000 раз. И вне всяких сомнений, эта книга – шедевр. В ней он написал обо всем том, что мечтал совершить в жизни, но не смог: проехать гору в Альпах с велосипедистами Тур де Франс, гнать по трассе Формулы 1, наслаждаться поджаренной по-лионски сосиской прекрасным летним днем. Ему было так больно, что он никогда больше не сможет взять на руки своих детей, поиграть с ними, стать тем, кем он так мечтал.

– По завершении книги, – продолжил я, – он основал ассоциацию помощи парализованным и их семьям, представляя себя, как пример победы над обстоятельствами, стараясь таким образом воодушевить остальных. Печально, но Жан-Доминик скончался – та статья оказалась его некрологом. Но, Джулиан, я более чем уверен, что ты согласишься – его жизненные принципы, его ослепляющая сила духа, желание достичь того, о чем мы с тобой говорили, – это именно то, чему ты учил меня. Этот поступок нельзя назвать ничем иным, как проявлением истинного героизма. Он видел как и остальные, но думал, как никто другой… ведь правда?

– Да, Питер, так оно и было. Это именно то, о чем я пытался рассказать тебе. Найти возможность там, где другие видят только жуткую трагедию. Обрести надежду среди отчаянья. Отыскать луч света в кромешной тьме. Это прекрасный пример, спасибо, что поделился со мной. Ты знаешь, чего люди могут достичь, работая по принуждению, но такие самоотверженные поступки, никогда не перестанут восхищать меня. Меня очень удивляет, что с какой-то стороны люди ждут наступлений кризиса, какого-либо рода – личностного или профессионального, прежде чем заглянуть в себя, раскрыть свой потенциал. Это действительно печально.

Я сел в машину, а Джулиан, стоя рядом, наклонился к открытому окну.

– Ну вот, друг мой, осталась всего одна встреча, прежде чем мне придется отправиться в путь. Я с удовольствием провел это время с тобой. И я очень доволен, что мои советы так благотворно повлияли на развитие GlobalView.

– Я жалею только об одном: я никогда не смогу отблагодарить тебя за все, что ты мне дал, Джулиан, – ответил я.

– Просто продолжай следовать моим советам, выполняй практики, делись мудростью Сиванских монахов, которой я, в свою очередь, поделился с тобой. Пусть знания о лидерстве станут известны в твоей компании, а потом и во всем бизнес-сообществе. Постарайся рассказать об этом своим менеджерам и простым сотрудникам, ведь чем больше народу узнает об этом, тем лучше. Большей награды мне не нужно.

– Ты ничего не забыл? – спросил я, когда Джулиан повернулся, собираясь уходить.

– Ах, да. Ты хочешь узнать, где мы снова встретимся, верно?

– Конечно. Ведь остался еще один ритуал…

– Наша последняя встреча состоится в обсерватории. Подъезжай к полуночи. Я покажу тебе то, что окончательно и бесповоротно изменит твое мнение о лидерстве.

– Правда?

– Да. И прежде чем уехать, возьми, пожалуйста, этот кусочек дерева. Я знаю как ты любишь паззлы, – подмигнул он мне, протягивая последний кусочек паззла, который он только что достал из недр своего балахона. Аккуратно вложив его мне в левую руку, он произнес, – До встречи, амиго.