– Угу…

Кадашов прищурился. Так он и думал. И зря Устинов пытается ее защитить и выставить жертвой. Баба в теме стопроцентно.

– В последнем разговоре абонент из России порекомендовал оставить девку там.

– То есть? Не понял? – высоко приподнял кустистые брови Кадашов.

– Смолянский не очень хочет ввязываться в опасную историю за границей. Понимает, что там все сложно. Может засветиться и все такое. И он спросил совета у своего абонента из нашей страны. Мол, Устинов привезет девку, а мы их у трапа встретим. И девку отожмем.

– И? Наш земляк порекомендовал ее вылет притормозить?

– Более того, он почти приказал. Девка, говорит, должна остаться там, не должна вернуться.

– Он чего-то боится? – спросил сам себя Кадашов едва слышно. И сам себе ответил: – Он чего-то боится.

– Разоблачения, я так думаю, Павел Сергеевич. Я вам на почту отправил уже всю информацию. И номер телефона, и тексты сообщений, и распечатки разговоров. Смолянский никак его не называет, вот что странно, Павел Сергеевич.

– Вообще никак?

– Брат.

– Брат?! А разве у Смолянского есть братья? Мы же его проверяли. Тщательнейшим образом. Всю его родню до седьмого колена проверили. И навещали каждого. Кого-то мы пропустили… – Кадашов брезгливо поморщился. – Может, это его тюремные штуки? Они с кем три раза выпили, сразу побратались.

– Может быть.

– Или мы что-то упустили?

– Может быть, – эхом отозвался человек, занявший место Устинова на время его командировки.

– Что ты вот заладил?! – рассвирепел Кадашов, стукнув с силой тростью о пол. – Может быть, может быть! Проверь еще раз! Еще раз пропесочь всю его родню. Всех его друзей. Может, какую-то седьмую воду на киселе пропустили. Да! И я не услышал главного! На кого зарегистрирован телефон абонента, которому звонит Смолянский? Информацию!

По тяжелому вздоху из трубки Кадашов понял, что информации нет. Или она яйца выеденного не стоит.

– Оба номера зарегистрированы на Вадима Серегина, – ответил человек, замещающий Устинова.

– То есть на Ивана Смолянского, который сейчас живет под именем Вадима Серегина. Я правильно понял?

– Совершенно верно, Павел Сергеевич. Причем оба номера были зарегистрированы одновременно. Два года назад.

– Он купил симку себе и своему брату, оформив все на себя.

– Да. Точно так.

– А неплох этот его брат, да? Совсем неплох. Осторожен и… – Ему вдруг в голову пришла одна мысль. – А перемещение брата по номеру можно определить? Его местонахождение?

– Пытались.

– И?

– Все время одно и то же место. То есть приблизительное, я хотел сказать. Такое ощущение, что он звонит из квартиры и мобильник никуда с собой не берет.

– А хотя бы приблизительно можно вычислить, из какой квартиры он звонит? Или разброс очень большой?

– Разброс большой. Очень большой. Новостройки. – Голос говорившего немного повеселел. – Но мы установили, что в этом микрорайоне у Вадима Серегина имеется недвижимость.

– Да ну!

– Совершенно точно. Он купил там себе квартиру в новостройке. И живет преспокойно. И даже на работу ходит. Удалось вычислить по страховому свидетельству, зарегистрированному на имя Серегина.

– Так, может, наш так называемый брат мало того что пользуется сим-картой на имя Серегина, но и звонит из его квартиры в его отсутствие?

– Мы тоже так подумали.

– Так установите наблюдение за квартирой! – с раздражением крикнул Кадашов.

И неожиданно заулыбался. Петля вокруг его врагов затянулась только что еще туже.

– Уже, Павел Сергеевич. Уж простите за проявленную инициативу, но наблюдение за квартирой уже установлено.

– Я же просил никого из моих людей не посвящать.

– Это люди со стороны. Они не посвящены в детали операции, Павел Сергеевич.

– Хорошо. Жду результатов.

Кадашов отключил телефон и убрал его обратно в карман домашней бархатной кофты.

Вот это уже кое-что. Это уже результат. Устинов все же молодец. Никакой суеты, никакого многословия. Информацию, хоть и по крупицам, но отыскивает. Хотя какие крупицы?! Пропавшую девку нашел! Три года не могли найти, а он нашел. Странно, что Серегин на ее след вышел. Как-то уж слишком быстро. Сразу после Устинова.

Кадашов отошел от окна. Глянул на портрет Ивана. Он на нем широко улыбался. Там ему было пятнадцать. Совсем юный, с открытой, не загаженной душой. На левой щеке два прыщика. Ванька жутко комплексовал из-за этого. Ворчал на отца, что кожей пошел в него, а не в мать. Жаль вот только, хватки и изворотливости отцовской в нем не было. Так бы выжил. Так бы не подставился.

Ну ничего! Скоро все закончится.

– Уже скоро, сынок, – проговорил Кадашов в сторону портрета.

И, заглушив поднимающуюся в душе смертную тоску, вышел из его комнаты.

Второй звонок от человека, заменяющего Устинова на время его командировки, настиг Кадашова точно посреди лестницы. Он шел на первый этаж, чтобы распорядиться насчет ужина. И тут звонок.

– Что? Кто-то появился? – Сердце тяжело забухало, он судорожно сглотнул. – Вы его взяли?

– Нет, Павел Сергеевич, – по голосу было слышно, что говоривший смутился. – Я по другому вопросу звоню.

– А-а-а, ну давай, только быстро. – Кадашов опустился на три ступени.

– Вы просили узнать, кто платил все эти годы за квартиру Игоря Забузова.

– Узнали?

– Да. Узнали.

В отличие от Устинова этот никогда не говорил ему «так точно». Потому что никогда не был ментом, подумал Кадашов.

– И кто же платит? Стриптизерша?

– Нет. Не она. Платежи за коммунальные услуги поступали и поступают со счетов частного летного клуба.

– О как! Каким таким боком частный летный клуб имеет отношение к квартире пропавшего без вести Игоря?

– Сегодня уже поздно, а завтра попытаемся выяснить, – пообещал помощник.

– Не надо, – остановил его Кадашов. – Информацию мне по этому клубу тоже сбрось на почту.

И сощурился, уставившись с лестничного пролета на дверной проем гостиной. Там всегда стоял Игорь Забузов, когда хозяин проходил внутрь. В дверном проеме, головой почти упираясь в притолоку. И никто и никогда не мог пройти мимо него, если на то не было соизволения хозяина. Никто и ничто не оставалось незамеченным.

Верность! Вот чем страдал Игорь Забузов при жизни. Вот чего не разглядел в нем и не оценил по достоинству его хозяин.

– Простите, я не совсем понял, – просочился сквозь тревожные думы в его мозг голос помощника. – Нам туда не надо ехать?