– А мужчина как выглядел?

Оказалось, что мужчину, который унес мальчика, Валькирия вообще не разглядела. Но со спины он показался ей крупным здоровяком, опять же вполне подходящее под Гену описание.

И Мариша задумалась. Если верить рассказу Бориса, получалось, что Михасик снова пропал, и где его искать на сей раз, было непонятно. На сердце у нее стало тяжело и грустно. Вроде бы Борису и не с чего было убивать Наташу, наоборот, он планировал зажить с ней счастливой семейной жизнью, но кто его знает, что там у них было на самом деле?

– Дайте адрес вашей сестры.

– Зачем?

– Поговорю с ней. Покажу пару фотографий. Может быть, похитители Михасика на самом деле нам знакомы.

Борис не стал возражать.

– Пацан мне не чужой, сам заинтересован, чтобы он нашелся.

Но отцовского трепета в голосе мужчины не прозвучало. Для него эта история была всего лишь неприятна. Он провел с Михасиком слишком мало времени, чтобы успеть привязаться к этому ребенку. Может быть, Борис и хотел создать семью, но с исчезновением Наташи эта идея для него потеряла значительную долю привлекательности.

Мариша попрощалась с Борисом, который не стал ее удерживать, и побрела обратно в тот двор, где они расстались с Валькирией.

Если бы Мариша чуточку задержалась, то стала бы свидетельницей весьма увлекательного зрелища. Стоило ей покинуть «Ливерпул», сесть в машину и отдалиться на некоторое расстояние, как во двор въехало несколько машин, из которых высыпали крепкие ребята в черном камуфляже и с закрытыми лицами. Их было так много, что на несколько секунд перед дверями бара возникли пробки, но очень скоро все они втянулись внутрь. И почти сразу после этого из «Ливерпула» раздались громкие возгласы, а потом грохнуло и два выстрела.

Но Мариша ничего этого не видела и не слышала. Она уже была далеко, заезжала в знакомый двор, где они недавно искали щенка. Валькирия все еще гуляла с ним. Она вела себя словно маленькая девочка, прыгала вместе с собачкой, опускалась рядом с ней на землю. Было ясно, что она на седьмом небе от радости, что ее дружок вновь нашелся. И все же ее поведение было слишком нехарактерным для взрослой женщины, которой бы полагалось вести себя солиднее.

– Валькирия, это снова я, – окликнула женщину Мариша.

Та ее увидела, узнала и нахмурилась. Глаза у нее были какие-то странные. Мариша еще раньше обратила внимание, что зрачок у Валькирии сильно расширен и почти не реагирует на смену освещенности. Так бывает у наркоманов. Да и поведение Валькирии говорило о том, что она находится под кайфом. Так скакать со щенком взрослая адекватная женщина не будет. И невольно Мариша вспомнила ту гладкую пластинку со следами белого порошка на ней, которую нашла в квартире Наташи. Следователь узнал в этой пластинке особое приспособление для употребления наркотиков, в частности кокаина. Неужели этот кокаин принадлежал Валькирии?

Мариша еще внимательней уставилась на Валькирию. Та поежилась и спросила:

– Что вы хотите?

– Валькирия, вы рассказали брату, что двое каких-то людей забрали Михасика…

– Так и было.

– Вы бы узнали их по фотографиям?

Валькирия задумалась.

– Женщину, думаю, да. А мужчину – нет.

– Взгляните хотя бы на женщину.

И Мариша продемонстрировала ей несколько кадров, на ее взгляд, наиболее удачных, на которых была Крольчонок, не зря она сфотографировала жену Геннадия на телефон.

Но, к огромному разочарованию сыщицы, Валькирия отрицательно покачала головой:

– Нет, это не она.

– Посмотрите, получше.

– К чему? Я и так вижу, что это не она.

– Вы так уверенно говорите, а между тем от вашего ответа зависит судьба ребенка. Вот вы из-за своего щенка переживали, а тут ребенок. И для кого-то он любим еще больше, чем ваша собачка для вас.

Валькирия прижала к себе щенка, словно это и впрямь был ребенок. И ответила уже куда более мягко:

– Я хорошо посмотрела на ваши фотографии. У меня художественное образование, я много рисую, так что умею подмечать мельчайшие детали. Вот посмотрите, форма подбородка у этой женщины мягкая и округлая, а у той была твердая и даже жесткая. И уши у этой женщины на вашей фотографии, они совсем другой формы. У нее круглые ушки, маленькие и мочка у них изящная. А у той женщины уши были куда более грубой формы и мочка у них была большая. Потом форма головы…

– Достаточно, – перебила ее Мариша.

Она все поняла, и ей стало очень грустно. Последняя ниточка, которая могла привести ее к Михасику уже сегодня, оборвалась. Больше у Мариши не было никаких идей. Пора было возвращаться домой. Да, признаться, Марише и самой этого очень хотелось.

Но надо было еще позвонить Милорадову, отчитаться о проделанной работе, раз уж он велел ей работать с ним в одной команде. Это Мариша и сделала.

Но следователь лишь рявкнул в трубку:

– Я занят!

И на этом разговор прекратился.

Марише стало обидно. Бегаешь, бегаешь, а ни благодарности, ни простого ласкового слова. За целый день погонь и суеты Мариша вымоталась до такой степени, что сейчас ноги ее едва держали. И зачем она с утра надела каблуки? Давно прошли те дни, когда Мариша могла сутками напролет скакать на шпильках, не чувствуя ни усталости, ни боли в ногах. Теперь же подушечки под пальцами ног буквально пульсировали болью, которая постепенно поднималась по ногам выше, скапливалась в коленях, а оттуда ползла дальше, гнездясь уже в пояснице и между лопатками.

– Старая ты кляча, – сказала самой себе Мариша.

Солнце уже скрылось, и на улице очень сильно похолодало. Стало как-то очевидно, что на улице глубокая осень, скоро зима. В такую сырую погоду все болячки имеют свойство активизироваться и обостряться. Вот и Мариша чувствовала, как ноют у нее кости. Проклятая вечная сырость этого города. И надо же было ей родиться именно в этом гнилом месте. Что стоило ее звезде сместиться немного к югу, например, к теплому Средиземному морю?

Но тут же Мариша напомнила себе, что нынче делается на тех берегах, и почувствовала, что на юг ей уже не так сильно хочется. Вот так загадываешь что-то, а потом, когда мечта рядом, оказывается, что желаемое тебе совсем не так уж и нужно.

В салоне машины было тепло и уютно.

– Вот приеду домой, – утешала себя сыщица, – налью полную ванну горячей воды, насыплю туда морской соли побольше, мне сразу и полегчает.

Но когда Мариша шагнула через порог родной квартиры, то сразу поняла, что морские ванны машут ей ручкой. В дверях квартиры ее встретила Светка. Глаза у дочери были красные, и Марише даже показалось, что девочка плакала.

– Что с тобой?

– Ничего!

И Света ушла к себе в комнату, даже не поцеловав мать. Вздохнув, Мариша разделась, с облегчением скинула обувь и прямо босиком пошла на кухню.