Я едва не закричала, когда боль на груди стала нереальной и отчётливо запахло палёной плотью. Моей плотью.

Схватившись руками за артефакт, который раскалился докрасна, я попыталась сорвать его со своей шеи, понимая, что больше жить с этой болью я не хочу.

– Нет! – зло выкрикнула я, не сумев порвать цепочку, и схватилась за голову, которую уже разрывало на части.

Но в тот же миг случилось непредвиденное: наваждение будто прекратилось, а на пол мелким крошевом осыпалось то, что когда-то было знаменитым артефактом Величия…

Не в силах поверить увиденному, я подняла усталый взгляд на нелюдей, которые всё это время стояли в глубине комнаты, и удивлённо выдохнула, почувствовав лишь свинцовую усталость, сильное головокружение и дикое жжение на груди:

– Больно…

Сеш’ъяр, стоявший ближе всех, едва успел подхватить меня до того, как моя голова коснулась каменных плит пола. Устроив меня у себя на груди, дракон пробежался кончиками пальцев по моему лицу, словно пытаясь стереть слёзы, и, вскинув голову, улыбнулся и тихо произнёс:

– Она вернулась.

Кажется, я тоже смогла слабо улыбнуться до того, как сознание меня покинуло.

Селениэль

Голова раскалывалась. Нет, не так. Какой бешеный торигог прошёлся по моей несчастной, бедной черепушке и, как порой выражается Сайтос, во имя святого ёжика, почему мне так жжёт грудь?!

Со стоном разлепив почему-то опухшие глаза, я с великим удивлением узрела склонившегося надо мной Остиэля, который напряжённо меня рассматривал. Я же сидела на полу, опираясь спиной на грудь совершенного другого мужчины, на поверку оказавшегося Сеш’ъяром. И судя по запаху, в комнате находились не только эти весьма занимательные личности.

Так, начнём вспоминать, что они все тут делают и как, собственно, я-то здесь очутилась?

Воспоминания пришли резко. События последних двух месяцев вихрем пронеслись перед глазами, заставив меня мгновенно напрячься, а хамелеона насторожиться.

– Ниэль? – Он, протянув руку, чуть коснулся моей щеки. – Маленькая, скажи, это действительно ты?

– Нет, блин, тётушка твоя по материнской линии! – буркнула я и, отпихнув его руки и всего хамелеона заодно, вскочила на ноги и бросилась к кровати, не обращая внимания на настороженные взгляды Летрака и Хантара.

Сои’шен при этом почему-то сиял, как начищенный самовар, но мне было как-то не до того.

Забравшись на перину, где лежал мой истерзанный ученик, я судорожно вздохнула, снова увидев, в каком плачевном состоянии он был. Магия Сеш’ъяра, насколько могла, поддерживала его жизнь, но действительно реальная помощь Ри была жизненно необходима, и как можно быстрее.

«Ниэль… – неожиданно прозвучал в голове встревоженный и взволнованный голос Маркуса. – Ты…»

«Братик, заткнись. С тобой мы потом поговорим!» – мысленно рявкнула я. Мне сейчас было даже не до него – ушастика нужно было спасать, и немедленно.

– Сои’шен, найди его пояс, быстро, – коротко приказала я, даже не задумываясь, что дракон в принципе слушаться меня был вовсе не обязан. – Сеш’ъяр, возьми Хантара и приведи сюда Дарта, я одна не справлюсь. Только без лишнего шума. Никто и ничего не должен знать. Ости, будь другом, найди бинты, мази, отвары, перевязочный материал – всё, что может пригодиться.

– Хорошо, маленькая, – кивнул хамелеон, направляясь, как и все остальные, из комнаты, чтобы выполнить мои поручения.

Не при деле остался только Летрак… И это грозило мне очередной головной болью.

– С возвращением, принцесса, – саркастически произнёс дроу, когда дверь закрылась. Оперевшись спиной о стену возле этой самой двери, кронпринц сложил руки на груди и усмехнулся: – Вижу, привычка этого эльфёнка не сидеть спокойно на месте сослужила нам хорошую службу.

– Летрак, сделай милость, – поморщилась я, прикрывая глаза и начиная вливать в Ри силы, – захлопни варежку минут так на несколько. Мне сейчас твои нравоучения нужны меньше всего.

– Учить тебя жизни? – усмехнулся дроу, не внемля моей просьбе. – Я всегда могу найти занятие поинтереснее. У меня лишь один вопрос: ты действительно пришла в себя или же мне всё-таки выпадет честь снести с плеч твою неразумную голову?

– Обойдётесь, вашество, – хмыкнула я. – Но ничего пока не закончено. Кто из нас козёл, ещё придётся разобраться.

М-да… Что правда, то правда.

Хоровод мыслей и чувств, так терзающих меня практически до сумасшествия, наконец улегся, и теперь я могла просто думать. Но, увы, голова сейчас была забита не тем – я методично просчитывала, что нужно предпринять, чтобы как можно скорее поставить моего ушастика на ноги.

Хм, моего? А ведь не так давно…

Э нет, ребятишечки! Это лохматое недоразумение моё, и только моё!

И я любому голову за него оторву, что бы он ни натворил. Ведь на подлость этот чудик просто не способен, а значит, если он действительно был причастен к тому обману, то на это была веская причина. И не у него одного.

Только сейчас я начала понимать, что всё случилось не просто так. Да, меня обманули, и жестоко, но для какой-то цели это было нужно. А вот какой именно, я буду думать потом. И не приведи Хранители, этой причины не будет… Вчерашняя я покажется этому миру милым ребёнком. В бессильной ярости я осознала свою реальную силу, и, поверьте, лучше бы мне направить её во благо…

Когда силы влилось в Ри уже достаточно для самостоятельного поддержания её самим организмом, но недостаточно для восполнения резерва, я прекратила вливание и наклонилась к самому лицу моего ученика. Его дыхание более или менее выровнялось, и теперь можно было начать обрабатывать раны, надеясь, что его резерв пока сам не начнёт восполняться. Лишняя магия в измученном теле ничего хорошего не принесёт.

Когда дверь открылась и вошёл Ости, нагруженный по самую макушку всем необходимым, веки Ри слабо затрепетали, и он открыл глаза. Честно, но у меня затряслись руки…

– Эль, – хрипло выдавил дроу, пытаясь пошевелиться. – Ты…

– Тихо! – шикнула я на него и, приблизив своё лицо к его, напрямую спросила: – Один вопрос: ты знал?

– Да, – обречённо выдохнул Ри, устало прикрыв глаза.

Ну твою же мать…

Так, ладно, вдох-выдох, больных бить нельзя, а этого так вообще даже по лбу щёлкнуть не рекомендуется!

Взяв себя в руки и заткнув боль в душе, я потянулась за куском льняной ткани и тазиком с водой, что принёс хамелеон и поставил на край постели. Дроу слабо ухватил меня за руку, его глаза смотрели с испугом.

– Эль, ты ведь не уйдёшь, правда?

– Ушастик, – ободряюще улыбнулась я и, наклонившись, погладила его по щеке. – С ума сошёл? Ну куда я от тебя денусь, пока ты в таком состоянии? Вот приведу тебя в порядок, подлатаю, уши надеру за все ваши тайны, а уже потом пойду прогуляюсь, попинаю ещё кое-кого.