— Бабуль, а были еврейские погромы в Москве до революции?

— Да, Лешенька, к сожалению, были, власти их провоцировали и евреев не защищали. Вешали бедных евреев на фонарях, вспарывали животы и пухом набивали. Пух долго по Москве летал. Самые страшные погромы после революции 1905 года начались. Досталось нам, Лешенька: две революции и две войны пережили.

— А что богатые евреи?

— Богатые евреи имели охрану серьезную и этим спасались.

— А как народ до революции жил? Все говорят, что хорошо жили.

— Не знаю, плохо жили люди. Малограмотные были в большинстве, много безработных было, детей бездомных, не все досыта ели. Плохо жили в общей массе, пили много, хотя, конечно, исключения были…

— Бабуль, а в комнатах над аркой живут Дубовские. Кто они такие? На табличке звонка написано — профессор.

— Да, это необычная семья. Дедушка — профессор-филолог Московского университета. Его жена Луиза Семеновна — полиглот. Она знает четырнадцать языков, практически диалекты всего мира. Луиза Семеновна мне как-то рассказывала, что необходимо знать девять наречий, чтобы ориентироваться в языках всех народов.

— А что за мужики к ним часто приходят в серых плащах и черных шляпах?

— Понимаешь, Лешенька, когда человек может переводить с любого языка на русский, он очень востребован. К ней часто обращаются за помощью разные государственные организации, думаю, что и военные тоже. Человек она уникальный, потому люди и идут к ней за помощью.

— А почему же она нигде не работает?

— Луиза Семеновна работать не хочет, а от помощи на дому не отказывается. Я думаю, что у нее и дома работы очень много.

— Она что, шпион?

— Нет, конечно, она гений, добрый гений. А гении нужны всем. И людям в погонах тоже.

— Бабуль, а что за резная дверь в кухне рядом с раковиной? Она всегда закрыта. Что за ней?

— За этой дверью находится черная лестница, которая ведет на большой застекленный балкон. Сейчас на нем ничего нет, кроме грязи и разбитых стекол. Но у этого балкона есть история. В начале XX века молодой Дмитрий Боткин женился на красавице Софье, внучке московского генерал-губернатора. После свадьбы молодые переехали в этот прекрасный дом, который подарил им Петр Кононович Боткин, отец Дмитрия. Дмитрий в скором времени переоборудовал огромные комнаты в выставочные залы и стал экспонировать картины. Молодая жена заскучала, к живописи она была равнодушна. Тогда Дмитрий в подарок на день рождения подарил любимой зимний сад, который соорудил на втором этаже с внутренней стороны дома. Галерея, ее остекление и убранство были выполнены лучшими мастерами того времени. Зеркальные стекла завезены из Парижа, арматура и крепежи — из Англии, а внутреннее убранство и горшки с цветами — из Голландии. Софья была в восторге и целые дни проводила в зимнем саду.

— Вы бы с соседями разгребли мусор, цветочки развели.

— Не нужно это никому, Лешенька. Да и восстанавливать такую красоту очень накладно. Кто этим заниматься будет? А вот черную лестницу, когда-то ведущую к галерее, я тебе покажу. Она построена из серого с голубыми прожилками, необыкновенной красоты мрамора.

— Бабушка, а что за дом голубой напротив наших окон стоит? Красивый очень, как царский дворец.

— Это очень известный дом князей Трубецких, Лешенька. Необычайной красоты дом построили в XVIII веке в стиле барокко. В Москве домов в этом стиле единицы, ведь барокко — питерский стиль. Жил в этом доме богатый московский барин Иван Дмитриевич Трубецкой с многочисленным семейством. Дом внешне напоминает чем-то гостиный комод. Москва всегда славилась умением давать прозвища и клички, да какие остроумные. Среди московских кличек прозвище Трубецких «комод» было одним из самых известных. В этом доме в XIX веке произошла грустная история, гулявшая по московским салонам тех лет. Событие стало известно благодаря дневникам Александры Трубецкой и Михаила Погодина, которые я читала в переводе с французского.

Учителем русского языка у детей Трубецких был Михаил Петрович Погодин. Он, будучи студентом Московского университета, обучал детей Трубецких, Николая и Александру. Его знакомство и тесная связь с Трубецкими длились более десяти лет. В доме на Покровке ему довелось испытать самые светлые переживания, там же случались и печальные минуты расставания.

Судьба Михаила складывалась нелегко. Он родился в Москве в 1800 году в семье крепостного, принадлежавшего графу И. П. Салтыкову. За верную службу его отец был отпущен на волю, когда Михаилу исполнилось шесть лет. Юноша успешно окончил гимназию и поступил в университет. Он испытал на себе не только бедность, но и все тяготы, связанные с низким происхождением. У Трубецких, как ему казалось, все было иначе. Здесь радушно приняли студента, и его социальное происхождение никак не подчеркивалось.

Вез Михаила Петровича не обходилось ни одно событие в семье Трубецких. Он пировал на свадьбах старших детей Трубецких, провожал в последний путь сначала князя Ивана Дмитриевича, а затем его супругу Екатерину Александровну. Он был непременным участником всех вечеров и театральных представлений в княжеском доме. И Трубецкие всегда принимали живейшее участие в делах друга.

Погодин блестяще окончил Московский университет и получил степень магистра русской истории — оба события, значительные для Михаила Петровича, отмечались на Покровке.

Увлечение к Погодину пришло совершенно неожиданно. Как-то на домашнем спектакле у Трубецких Михаил Петрович вдруг увидел, что княжна Александра Ивановна стала совсем взрослой, и невольно залюбовался своей ученицей — актрисой домашнего театра. С тех пор голова Погодина была занята диссертацией, а сердце — Сашенькой. «Я люблю ее», — записал он в своем дневнике.

Михаил Петрович понимал, какая стена стоит между ними: княжна — и сын крепостного, хотя бы и с университетским образованием. Погодин думал о свадьбе, мечтал, что рядом с ним будет жена, очаровательная Александра Ивановна. Они возвращаются из путешествия по чужим странам. Они счастливы, живут уединенно и понимают друг друга с полуслова. Мечты, мечты…

Княжна Александра за годы общения привыкла смотреть на Михаила Петровича как на учителя, прислушиваться к нему, читать его повести и совершенно не заметила, как теплое чувство к педагогу переросло в любовь. Она восторгалась им и желала его.

Этой юной и прелестной княжне, возможно, и в голову не приходило, что ее чувства взаимны, что был человек, полностью поглощенный ею, — ее учитель Михаил Петрович.

Погодин с успехом защитил диссертацию, стал профессором Московского университета и готовился сделать предложение Александре Ивановне. Теперь его знают в обществе, издатели печатают его повести, студенты обожают молодого профессора. Казалось бы, теперь ничто не должно помешать его счастью. Но после смерти матери дядя увозит Сашеньку в Петербург как оставшуюся без попечения. Привязанность к княжне терзала душу Михаила Петровича, но на поездку в Петербург к любимой он так и не решился.