это я, в самом деле, определениями тут стал разбрасываться, — но я Артём, это Арчи, там дальше Оин, мы люди, эльфы и гном, а ты кто?

— А и… — бойко начал было тот, но тут же осёкся, — не знаю!

— Уже хорошо, — подбодрил его я, — а себя давно помнишь?

— Нет! — обрадованно просветил он меня, — как хозяйка проснулась, так и я! Вместе мы, значитца!

— Понятно, — протянул я и продолжил расспрашивать дальше, — а смысл в тебе какой? Для чего ты здесь?

— А и… — вновь так же бойко, как и в первый раз, затянул он, и так же лихо закончил, — не знаю!

— Снова понятно, — не стал давить на него я, — а вот, допустим, хочешь ты чего? Какое твоё есть самое заветное желание? Вот что тебе свербит и спать не даёт, а? Ну-ка, поделись с нами, мы ведь хозяйкины друзья, не видишь разве?

— А и… — вновь затянул он и я уже было вздохнул от его непонятливости, но тут же исправился, — не пущать! Всяких разных! Нечего им тут делать! Хочу закружить, отвести и плутать заставить, выпроводить и, и… Только я не знаю, как!

— Вот оно, — устало-торжествующе выдохнул Арчи, — решение! Молодец, штурман, я в тебя верил!

— Не мешай, — попросил его я и вновь повернулся к беспокойно принюхивающемуся ко мне духу. — А если не знаешь, так спроси! Много вас тут таких, кстати?

— Много, — с неожиданным почтением отозвался он, что-то во мне всё-таки вынюхав, — вот сколь пальцев у тебя на руках, столько и нас! Старший!

И вновь прозвучал этот непонятный выкрик про старшего, как и тогда в монастыре, но я лишь этому порадовался, облегчает ведь работу-то, за кого бы он там меня не принял.

— Всех зови, — попросил я его, ослабив хватку полностью, — знакомиться будем!

И вот вскоре мы уже сидели перед небольшим накрытым раскладным столом рядом с машиной, и получаса не прошло, у костра с закипающим на нём чайником, и ждали прибывающих по одному духов, как две капли воды схожих друг с другом. Были они такие же сильные, смышлёные, но заполошные и от этого немного придурошные, как и первый, и все они, так же как и он, только-только себя осознали. Духи кружили вокруг нас по кустам и по канавам, принюхиваясь и оценивая, но не показываясь на глаза.

— Ну-с, друзья, — встал с места я, насчитав наконец ровно десять рекрутов, — приступим к знакомству!

— Подожди! — Вылетел из кустов тот самый, первый, — ещё идут! Сейчас, скоро, вот они!

— Ага, — остановившись, пересчитал я их, — а чего в заблуждение вводишь? Вас тут двенадцать, дюжина значит, а ты тринадцатый!

— Ну да, — остановился тот, не понимая, чего я к нему прицепился, — как пальцев на руках, и ещё один! Тютелька в тютельку!

— А, ну да, — сообразил я, не все мы под этим небом и не во всём одинаковы, это надо помнить и это надо учитывать. — Но так даже и лучше, слушай. А сейчас-то все здесь, опоздавших нет?

— Нет! — и хором и вразнобой ответили они, перебив своего самоназначенного предводителя, — все здесь! Все, Старший!

— Очень хорошо, — я вышел в центр поляны и поманил их к себе, — начнём, пожалуй.

Глава 18

В которой переплетаются теория и практика

Начал же я с того, что подтянул к себе поближе, в самый центр поляны, того самого нашего первого словоохотливого знакомца, справедливо рассудив, что с одним работать будет полегче, чем со всей этой ещё достаточно бестолковой толпой.

— Вы пока смотрите, — прервал я едва начавшийся неуверенно-недовольный писк, остальные хоть и боялись сильнее него, но тоже хотели стать кем-то, причём чем быстрее, тем лучше. — Внимательно смотрите! Это будет ваша задача! Копите вопросы и пожелания, скопом вас всех я заколдовывать не буду, а буду работать с каждым индивидуально, ясно вам?

Не все слова они поняли, но общий контекст уловили, это я почувствовал по изменившемуся на облегчённо-согласный тон писку. Нечисть расселась по ближайшим кустам, наиболее любопытные залезли на окрестные деревья, чтобы лучше видеть, а я водрузил в центр поляны здоровенный веник из свеженаломанных веток.

Пусть пока в обычном, человеческом и гномском зрении этот мой лесной знакомец был ещё не виден, но всё же следовало облегчить ему жизнь, пусть ему будет комфортно во время нашего разговора. Нечистый мой жест сразу же понял и оценил, ловко юркнув под защиту веника. Да и в магическом зрении, кстати, облика он ещё не имел, а было это что-то дикое и сырое, мутное и непонятное, но живое и смышлёное, и изначального зла я в нём не видел. И ещё, в отличие от обычных мелких духов, из которых и получаются домовые, эта братия была довольно крупновата во всём — и в размерах, и в силе, и в понятливости. Таким обычное человеческое жилище маловато будет, наверное, таким подавай что-то особенное, что я и собирался сделать.

— Для начала, — я подтащил в середину поляны раскладной стул и уселся в него, поближе к венику и прочей нечисти. — Давай познакомимся заново, со всеми. Я лично, — мне пришлось даже пальцем ткнуть себя в грудь, чтобы без промаха, — Артём, маг из людей и лучший друг хозяйки этого леса. Ещё я старший для вас, что бы это ни значило. А это, — и тут я махнул в сторону эльфа, — Арчи, маг, учитель и сердечный друг хозяйки леса же. А вот он, — и я указал на гнома, — Оин, сосед её же и полноправный владелец единственной усадьбы в этом лесу. Он же единственный в нём охотник и следопыт, пасечник и охранитель. Все мы можем ходить по этому лесу невозбранно, как лучшие друзья Веги, так мы её запросто называем, как её учителя, друзья и соседи, стало быть, это и наш лес тоже, а вот вы кто такие? Откуда вы здесь взялись и что вам тут надобно?

Выдавая нечисти этот расклад, я согнул левый мизинец и напрягся, вытаскивая из глубины себя на-гора подарок Леты. Напрягся больше из-за того, чтобы не распугать всю свою аудиторию, чтобы придавить их в случае чего и не дать убежать, лови их потом по всем окрестным кустам и канавам, но обошлось и без этого. Мир мигнул и озарился отражённым светом саламандр, я вдруг почувствовал некую светлую печаль от житейской неустроенности этих тринадцати охламонов, а они замерли не дыша, преисполняясь ко мне полнейшим почтением, чего я, собственно говоря, и добивался. Поморщившись из-за того, что эта моя хитрость стала доставлять мне же самому тяжёлый, реальный стыд, я обернулся к подельникам, чтобы посмотреть, как они отреагировали на это.

Арчи поддержал мою игру, у него это получилось много легче, и сейчас за моей спиной сидел тот самый иконописный и благообразный сказочный эльф, что и месяц назад, когда он показался мне в этой своей ипостаси в первый раз и надеюсь, что и сам я выглядел не хуже. Муками совести он, кстати, в отличие от меня не терзался, а пребывал в полном душевном спокойствии, ему весь этот цирк вообще ужасно нравился. Он еле сдерживал сам себя, до того ему хотелось принять в нём участие, но недостаток квалификации в работе именно с духами ему мешал, и он и я это чувствовали, не его это было по определению. Гнома же нахлобучило не слабее нечисти по кустам, но он держался на одном упрямстве, стиснув зубы и воинственно выставив вперёд бороду, да грозно сверкал глазами.

Обернувшись, я разогнул мизинец и рассеял наваждение, становясь нормальным, потому что всем всего хватило и поставленные цели, судя по замершим в кустах духам, были достигнуты.

— Мы, — и я вновь махнул рукой на себя и на Арчи, — есть зело могучие добрые маги. И от этого мы очень близки к простому народу, а потому путешествуем не чинясь, как и все, и от этого же совершаем на пути своём очень много добрых дел. Вот где кого увидим несчастного или неустроенного, так сразу ему и помогаем. Не можем просто по-другому, ясно вам?

Самозабвенный, чуть ли не религиозно-восторженный писк из-под веника и ближайших кустов был мне наградой, а короткий одобрительный смешок Арчи показал, что я на правильном пути.

— Именно мы, — я уже задолбался махать руками, а потому обошёлся без этого, — помогли вашей хозяйке выйти из тьмы небытия, а стало быть, и ваше появление здесь тоже без нас не обошлось. Так что, горемычные да бесцельные вы мои, жалуйтесь мне на всё, что вас тревожит, расскажите мне о себе, а я постараюсь вам помочь.

Я прямо чувствовал спиной, как Арчи, всё