не во все приличные семьи принимают, а после такого вообще не придёт ни одного приглашения!

– И что? – насмешливо приподнял бровь Шейн, нисколько не впечатлившись словами, с неприкрытой злостью брошенными сестрой, – на любой бал, приём во дворце для тебя всегда двери открыты.

– И стоять в углу зала, как отверженная?! Нет уж! Я не желаю этого своим детям! – со всхлипом выкрикнула Стефания, резко вскочив со стула, и, давясь рыданиями, выбежала из столовой.

– Она права, – едва слышно проговорила, спустя пять минут гнетущей тишины, – мы будем всегда другими, нас не примут здесь…

– Мирей, чтобы ни случилось, я всегда буду рядом, остальное… я думал, тебе всё равно на мнение других? – наигранно весело проговорил мужчина, взяв меня за руку, – они изменятся, вот увидишь.

– Мне бы твою уверенность, – тяжело вздохнула, с одной стороны, не желая лишать себя счастья только из-за того, что дети Стефании на балу будут стоять в углу. С другой стороны, меня грызла невесть с чего проснувшаяся совесть, жужжа на ухо, что это маленькие дети, которых я лишаю радости детства и друзей.

Остаток завтрака прошёл мрачновато, Шейн, конечно, пытался меня поддержать, смешил меня забавными историями, но, улыбаясь через силу, я вскоре сбежала в покои, отказавшись ехать на прогулку. А запершись в комнате, обняв лису, расплакалась.

– Фе-е-ень, ну почему так, что за игры? Почему я, почему Шейн? И надо же было нам встретиться!

– Хватит сморкаться в мой хвост, – просипела слегка придушенная Фениамина, пытаясь выбраться из моих крепких объятий, шумно вздохнув от безнадёги, проговорила, – знаешь, я думала и считаю, что Шейн как раз тот, кто тебе нужен и идеально подходит.

– С чего это? – недоверчиво спросила, от неожиданной новости невольно разжав руки, – он же тебе не нравился.

– Не нравился, но его сила редка, феи ещё реже рождаются в этом мире, значит, вам сама земля благоволит быть вместе.

– Угу, как два изгоя, – шмыгнула носом, заваливаясь на кровать, – и как нам здесь жить? Постоянно отбиваться от охотников? Тоже мне развлечение.

– Зато весело, и вообще это не твои слёзы, Стефания силу напустила! Хватит рыдать! – прорычала лиса, стукнув лапкой мне в лоб, – она маг воды, забыла?

– Да?! Так это она на меня?! Ууу курица… ой! – зажала рот ладошкой, истерично хихикнув, – успела.

– Подумаешь, побегала бы пару неделек в перьях, – равнодушно промолвила Фенька, старательно вытирая и правда мокрый хвост покрывалом.

– Фень, так каждый маг со мной такое может сотворить? – вдруг до меня дошёл весь ужас случившегося, от страха по спине поползли зябкие мурашки, а волосы на макушке зашевелились.

– Нет, конечно, – расхохоталась нахалка, заваливаясь на кровать, от смеха подёргивая всеми четырьмя лапками, – как тебя ещё было унять, чуть потоп не случился.

– Ну ты и паразитка! – выкрикнула и, схватив маленькую подушку, со всего маха шмякнула по тому месту, где только что лежала повизгивающая от смеха лиса, – ничего, я тебя ещё поймаю!

Но, как бы то ни было, Фенькин хитрый приём сработал, слёзы мгновенно высохли, настроение, испоганенное Стефанией, поднялось до уровня «ведьмы могут всё!». Так что спустя час я выходила из покоев вполне довольная собой.

– Ты как? – тотчас спросил Шейн, едва я вышла из комнаты, словно маг провёл у порога всё это время, что я рефлексировала.

– Отлично, едем к твоим родителям? Нехорошо опаздывать, и предупреждаю: ещё раз Стефания скажет обо мне или о тебе гадость, ходить ей курицей неделю.

– Думаю, отец будет рад небольшой передышке, а вот мама… ладно, вдвоём с отцом мы её уговорим, что так для Стефании будет лучше, – заявил Шейн с самым серьёзным лицом, но в глазах сверкали искорки, а губы предательски дрожали.

– Хм… отлично, что мы поняли друг друга, – растерянно промолвила, кивнув в сторону лестницы, напомнила, – идём?

– Да, родители живут всего в десяти минутах езды на карете, так что не беспокойся, мы не опоздаем.

Но особняк мы покинули только спустя десять минут. Стоило нам выйти в холл, Шейну принесли письмо, в котором, видимо, ничего хорошего не было. И без того всегда хмурое и сосредоточенное лицо мага стало мрачным и задумчивым. На мой вопрос, что случилось, он отшутился, сообщив, что всё хорошо и это всего лишь очередной заказ. Что за заказ, он опять же не пояснил, переведя разговор на родителей и скорый обед.

В общем, в карету мы садились оба глубоко задумчивыми. Не знаю, что беспокоило Шейна, меня же тревожили его тайны, и сегодня я была решительно настроена поговорить с ним об этом, сразу, как только вернёмся домой.

Глава 41

– Мирей! Как я рада с тобой познакомиться! – с неподдельной радостью в голосе воскликнула слегка полноватая женщина, красивая, ухоженная, с необыкновенно ласковой улыбкой и добрым взглядом, – мы так долго тебя ждали! Вы только не забывайте нас…

– Мама, – остановил её Шейн, не дав договорить, – Мирей, это миссис Корнелия Амбронсон и мистер Вернон Амбронсон, мой отец.

– Ох, какие между нами могут быть миссис, – отмахнулась мама Шейна, стиснув меня в своих крепких объятиях, – зови меня просто Корнелия.

– Добро пожаловать в семью, Мирей, – пробасил высокий, широкоплечий, с седой шевелюрой мужчина, ласково мне улыбнувшись.

– Отец, – простонал Шейн за моей спиной, я же, растрогавшись от столь неожиданно радушной встречи, с трудом проглотив комок, застрявший в горле, просипела:

– Я очень рада с вами познакомиться.

– Ну что мы здесь стоим, идёмте в столовую. Арли, распорядись подать к столу, – спохватилась миссис Корнелия, взяв меня под руку, и повела к лестнице, заговорщицким голосом прошептав, – пока мальчики общаются, я покажу тебе наш особняк. Здесь мы обычно проводим осень и зиму, весной уезжаем в загородное поместье. Но Шейн сообщил нам важную весть, и мы тотчас прибыли в город. Я приказала приготовить вам покои, вдруг вы с Шейном решите у нас погостить. Нет-нет, я не настаиваю, но буду рада.

– Спасибо, – протянула, растерявшись от столь явной заботы и нежности к совершенно незнакомому человеку, – у вас очень красивый и уютный дом.

– Что ты, Мирей, совсем обычный. Когда ты приедешь в поместье, ты поймёшь, что я имела в виду, – отмахнулась женщина, – здесь наши с мужем покои, далее комната Стефании и её дуэньи. А в правой части дома покои Шейна, теперь ваши; если тебе что-то не понравится – скажи, мы всё поставим так, как тебе будет удобно.

– Эээ… благодарю, – промямлила, послушно следуя за Корнелией, не переставая любоваться широким, светлым коридором, стены которого были обтянуты тканевыми обоями в крупный цветок. Между массивными дверьми висели портреты в богатых резных рамах, видимо, родственников семьи Амбронсон. Кадки с цветами, светло-коричневая с розовыми разводами плитка на полу и