обсуждение ведется в основном с точки зрения США, оно может быть применено и в более широком смысле.

Изменение геополитической обстановки

Сегодняшняя система международной безопасности, в отличие от биполярной и однополярной систем 1945 года и последних лет, является многополярной. Появление крупных ревизионистских держав в лице Китая и России в сочетании с распространением ядерного оружия и другого передового военного потенциала среди держав второго эшелона увеличило число соперников, которых Соединенные Штаты стремятся сдерживать. Это дает больше возможностей для того, чтобы сдерживание потерпело неудачу.

Что касается ядерного оружия, то сокращение ядерных арсеналов США и России времен холодной войны более чем на 90 процентов в сочетании с ростом арсенала Китая приводит к переходу от биполярной ядерной конкуренции времен холодной войны к многополярному ядерному миру. Летом 2021 года стало известно, что Пекин строит сотни бункеров для своих новых МБР DF-41, каждая из которых способна нести десять боеголовок. Как заявил глава Стратегического командования США, "мы являемся свидетелями стратегического прорыва Китая". Если это так, то "паритет" - обладание ядерными силами, примерно сопоставимыми с силами вашего существующего или потенциального соперника (соперников) - который был основным элементом американо-российских соглашений по контролю над вооружениями из-за его вклада в "кризисную стабильность", больше не будет возможен.

Логика холодной войны заключалась в том, что если арсеналы США и СССР будут примерно равны, это позволит им пережить внезапное нападение другой стороны и при этом сохранить достаточные остаточные силы для нанесения разрушительного "второго удара". Это условие было названо "взаимным гарантированным уничтожением" (MAD). Поскольку ни одна из сторон не могла нанести обезоруживающий первый удар по своему сопернику, ни у одной из сторон не было бы соблазна напасть, и сдерживание было бы обеспечено. Хотя существовали и другие ядерные державы, их арсеналы были ничтожны по сравнению с арсеналами сверхдержав, и поэтому их можно было смело отбросить. Но паритет - это не вариант для всех соперников, когда речь идет о более чем двух державах.

Многополярное соперничество, скорее всего, усилит эти опасения. Рассмотрим, например, ситуацию, в которой Россия и США сохраняют свои нынешние развернутые ядерные арсеналы на уровне 1550 единиц каждый, а Китай увеличивает свой ядерный арсенал до этого уровня. В этом случае ни одна держава не имеет паритета с двумя другими; каждая из них должна противостоять двум потенциальным соперникам, чьи совокупные арсеналы вдвое превышают ее собственные, что значительно усложняет усилия по поддержанию безопасных сил второго удара, способных выдержать атаку обоих соперников и при этом нанести им сокрушительный ответ. Планирование каждого из этих трех соперников будет в большей или меньшей степени осложнено наличием значительных арсеналов у второстепенных ядерных держав, таких как Великобритания, Франция, Индия, Израиль и Пакистан, арсеналы которых исчисляются "лишь" сотнями.

Более того, нынешняя геополитическая обстановка более динамична, чем система времен холодной войны или однополярная система, в которой доминировали США, что делает возможными крайне дестабилизирующие изменения в геополитических раскладах и военном балансе. В политически нестабильном многополярном мире каждая крупная держава будет заинтересована в том, чтобы подстраховаться на случай, если ее соперники объединятся в альянс против нее. В нашем примере любая из трех держав, чувствуя угрозу изоляции, может увеличить свой арсенал, чтобы компенсировать, хотя бы частично, "нехватку оружия", с которой она сталкивается. Это может заставить ее соперников также увеличить свои арсеналы, что приведет к гонке ядерных вооружений.

Более того, в учебнике НОАК "Наука военной стратегии" сдерживание описывается как имеющее две цели. Первая, похожая на западное определение, заключается в том, чтобы отговорить противника от определенного курса действий. Вторая цель сдерживания, однако, заключается в том, чтобы заставить противника предпринять действия, которые в противном случае он бы не предпринял. Таким образом, она включает в себя западную концепцию коварства, что говорит о том, что КПК имеет более амбициозные цели для своих ядерных сил, чем американские политики. Это поднимает вопросы о том, как КПК будет использовать свои ядерные силы для принуждения своих соперников и какой ядерный арсенал потребуется для этого.

Многомерная военная конкуренция

Проблемы для стратегий сдерживания не заканчиваются с появлением многополярного ядерного соперничества. С развитием режима высокоточного оружия обычное высокоточное оружие способно поражать некоторые цели, которые раньше предназначались только для ядерного оружия. В то же время, благодаря достижениям в разработке ядерного оружия, некоторые вооруженные силы используют "дискриминационное" оружие с очень низкой мощностью. В результате размывается "огневой рубеж" - четкое различие, которое когда-то существовало между применением ядерного и обычного оружия.

Частичное соединение этих видов оружия приводит к тому, что политики делают различные выводы относительно обстоятельств, при которых они будут применяться. Некоторые западные политические лидеры считают, что единственной целью ядерного оружия является сдерживание других от применения ядерного оружия - по сути, ядерное и обычное оружие остаются "разделенными". С другой стороны, многие гражданские и военные лидеры в Китае и России, похоже, отвергают эти взгляды и считают определенные типы ядерного оружия доступными для применения в общей конвенциональной войне.

Если предположить, что эти несхожие взгляды являются истинными, то они создают проблемы для стратегий, разработанных для сдерживания общей обычной и ядерной войны. Политические лидеры, которые считают, что ядерное и обычное оружие разделены, при прочих равных условиях будут видеть меньший риск в эскалации обычной войны в ядерную и, таким образом, будут меньше сдерживаться от развязывания обычной войны. Однако те политические деятели, которые считают, что "дискриминационное" ядерное оружие может быть использовано без эскалации до полного обмена ядерными ударами, будут меньше сдерживаться от применения ядерного оружия после начала всеобщей конвенциональной войны.

Внедрение кибероружия еще больше осложняет усилия по сдерживанию, поскольку оно способно испортить системы раннего предупреждения и управления. Подозрения возникли после успешной воздушной атаки Израиля в 2007 году на строящийся сирийский ядерный реактор. Ни один израильский самолет не был сбит, хотя все они не имели стелс-защиты, а их цель защищали сирийские подразделения ПВО. Это привело к предположению, что удар был скоординирован с израильской кибератакой, которая изменила данные радара интегрированной системы ПВО (IADS) сирийских ВВС. Если кибероружие снизит уверенность старших руководителей в своих системах раннего предупреждения и С2, они могут почувствовать себя вынужденными делегировать полномочия по высвобождению ядерных сил подчиненным командирам, существенно увеличив число лиц, которые могут санкционировать атаку. Если хотя бы один из этих людей окажется более терпимым к риску, чем их политический лидер, сдерживание будет ослаблено.

С точки зрения атакующего, если он считает, что эффективность систем раннего предупреждения и С2 соперника значительно снижена, это логично снизит предполагаемые затраты (и риски) на проведение