Аврора заметила, что Роберт Метцлер искоса взглянул на нее. Потом он подвел к ней Дженни. Аврора крепко обняла ее, Дженни больше не сопротивлялась. Казалось, силы внезапно покинули ее.

В тот вечер температура у Рахили была такой высокой, что больная потеряла сознание. Едва наступила полночь, как она умерла. Последние часы Дженни была полна скорби и теперь разрыдалась.

– Ты пойдешь со мной, – сказала Аврора. – Пойдешь к бабушке. Тебе нельзя сегодня оставаться одной.

Дженни устало взглянула на нее красными от слез глазами.

– К Анне? Да, это было бы хорошо. Анна – единственный человек, которого я сегодня хотела бы видеть.

Роберт еще в больнице пытался тщательно оттереть грязь и избавиться от запаха болезни, но ему все время казалось, что до конца сделать это ему не удается. Неужели эта гадость охватила и его, проникла в каждую пору кожи? Он каждый день пытался вести переговоры со смертью, вымаливал хоть какую-то отсрочку, хоть и знал, что все напрасно. Смерть безоговорочно побеждала. Те, кто смог выжить, получали надежду на новую жизнь.

Роберт открыл дверь в квартиру, где они с Клариссой жили, закрыл ее за собой и на несколько секунд замер, закрыв бледное, уставшее лицо руками. Только сделав несколько глубоких вдохов, он прошел в гостиную. Кроме нее, в квартире были еще две комнаты, служившие спальнями ему и Клариссе, а также маленькая ванная комната. Благодаря Клариссе это был уютный и обжитой дом.

В гостиной Роберт остановился ненадолго. На обеденном столе стояли кастрюли, которые, чтобы сохранить их горячими, Кларисса обернула одеялами. Когда Роберт увидел это впервые, то рассмеялся, но потом вынужден был признать, что такой способ оказался весьма практичным. Кларисса в тот вечер навещала Аврору. Он отправил обеих девушек домой пораньше, пока те не свалились в больнице от изнеможения.

Роберт поел немного ризотто с тыквой и рассеянно перелистал газету. Он, как и прежде, обращал внимание на объявления, но никто не искал Клариссу Монада. После еды Роберт занялся статистикой смертности, которую вел с момента начала борьбы с эпидемией, да так и задремал в кресле.

Когда он проснулся, было темно. Очевидно, Кларисса уже вернулась, потому что в сумерках он заметил ее шаль, которая висела на стуле у обеденного стола. Кроме того, со стола было убрано, а его ноги были прикрыты шерстяным одеялом. Вероятно, она уже отправилась спать.

Роберту захотелось в очередной раз помыть руки, как это часто бывало в последнее время. Еще до конца не проснувшись, он проскользнул к маленькой ванной комнате, распахнул дверь и застыл.

Кларисса.

Кларисса стояла перед ним, полупрозрачная длинная ночная рубашка покачивалась на ее теле. Она расстегнула верхние пуговицы. Его взору открылись округлые плечи кремового цвета и декольте.

Роберт сглотнул слюну. Он стоял как вкопанный. Кларисса все еще не замечала его, она задумчиво мыла лицо и шею.

– Кларисса, – прохрипел Роберт.

Как он хотел обладать ею целиком и полностью, он так тосковал по ее любви и телу, но в то же время не желал ее подгонять и давал время. Кларисса ни в коем случае не должна была почувствовать, что обязана вступить с ним в близкие отношения, потому что стала причиной всех неприятностей, свалившихся на Роберта. А если она не захочет отношений, то он должен будет научиться жить с осознанием этого.

«Я должен закрыть дверь, – подумал он, – вместо того чтобы стоять и глазеть на нее, как на диковинное животное». Но Роберт не мог пошевелиться. Он молча ждал ее реакции.

– Роберт? – тихо спросила она. – Я думала, ты спишь. Я тебя разбудила?

Что услышал он в ее голосе? Была ли Кларисса рассержена или даже не испугалась?

Роберт лихорадочно соображал, что же произнести.

– Пр… прости, я… я не хотел тебе мешать, – запинаясь, ответил он. – Сегодня… сегодня был тяжелый день. Я задремал, а потом захотел помыть руки. Я просто… Я просто так неожиданно сюда вломился, я не подумал…

Кларисса кивнула, но все равно еще нельзя было понять, что она думает о поступке Роберта. Перешел ли он грань, пусть даже и не намеренно? Роберт вдруг почувствовал крайнюю неуверенность, усталость, его силы были на исходе. Лучше всего сейчас было уйти, чтобы Кларисса не видела его в таком состоянии. Они в этот день потеряли троих пациентов, вероятно, вскоре и четвертого постигнет та же участь. Роберт так устал и отчаялся. Обычно он запрещал себе подобные мысли. Никогда нельзя терять надежду!

Что-то в нем, возможно в осанке или выражении лица, привлекло внимание Клариссы.

– Так много смертей, – тихо произнесла она, словно прочитала его мысли.

Роберт вздохнул.

– Да, я бы хотел, чтобы тебе не приходилось видеть их столько каждый день.

– Почему нет? – удивленно возразила девушка. – Смерть – это тоже часть жизни.

Роберт только сейчас почувствовал, что Кларисса коснулась его руки, нежно погладила ее. По его спине пробежала дрожь.

– Я сама это выбрала, – продолжала она, – я хочу помогать тебе, Роберт, во всем, что ты делаешь. Понимаешь?

На какой-то момент она посмотрела куда-то сквозь него, но потом взгляд ее ясных глаз вновь вернулся к Роберту. Он восхищенно подумал: «Какие зеленые! В таком освещении они выглядят удивительно зелеными».

– Роберт, – спустя мгновенье, словно откуда-то издалека, услышал он ее голос, – я благодарю тебя за все, что ты для меня сделал.

– Это все само собой раз…

– Нет, это не так.

Он почувствовал, что девушка колеблется.

– Возьми меня за руку, – прошептала она.

– Я должен… Почему? – спросил он и готов уже был себя ущипнуть. Но Кларисса не обратила на его слова никакого внимания.

– Потому что я так хочу, – тихо произнесла она. – Я не знаю… Я думаю, что уже давно…

Роберт почувствовал, что сердце его забилось быстрее. Потом он подошел к девушке и осторожно взял ее за руки. Ее тело оказалось таким же нежным, как он себе и представлял. Роберт совершенно не мог поверить, что оно может быть таким сильным. Она ответила на его объятие. Это подбодрило его.

Некоторое время они стояли просто так, потом Кларисса нарушила молчание:

– Роберт, я…

Он немного наклонил голову и вдохнул аромат ее волос. Они пахли чудесно: цветами и яблочной свежестью…

«Впервые за много недель я отвлекаюсь на такую красоту», – подумал он.

– Роберт, я, – начала Кларисса снова, – я должна… я уже давно хотела…

Он ощутил, как она глубоко вздохнула.

– Я бы хотела наконец рассказать тебе, что со мной произошло. Но это… это так тяжело, – закончила она наконец.

Роберт покачал головой, продолжая обнимать ее. «Что сейчас означает эта правда?» – подумал он про себя.