Может, и сбудется мечта Васнецова, но поздно и совсем не так. Может, он и будет актером, но позже и совсем не таким. Сам виноват, хотя от этого не легче.

Он думал: конец карьере и уже нечего терять. Он думал – жизнь кончена, и не хотел слушать объяснений преподавателя. Когда жизнь кончена, меньше всего хочется кого-то слушать.

Тетя Лена не стала бы обманывать Васнецова: после армии, пусть двумя годами позже, он мог бы, если бы захотел, вернуться в университет. Его карьера еще могла бы сложиться вполне удачно. Короткое слово «месть» изменило все планы.

Подъехала электричка, Тонкий шагнул в тамбур, принимая на ходу рюкзак у Витька. Намазанный крыс пачкал куртку за пазухой. Ожоги его уже подзажили, начали отрастать усы, и вообще Толстый теперь выглядел заметно лучше. Ну, если не считать вечно измазанную шерсть и ортопедический ошейник (нет, весь он еще его не сгрыз, но Сашка не сомневался, что все впереди).

– Бывай, Саня, – Витек подмигнул. – Учись хорошо.

– Сам учись, – не обиделся Тонкий.

Он встал в тамбуре, облокотившись на изрисованную стену. Шикнули, закрываясь, двери, электричка тронулась.

За окном мелькали прохожие и голова Витька. Кажется, он что-то кричал…

Тонкий припал к стеклу и сквозь стук колес успел расслышать:

– Саня! Ты забыл купить билет!..