– Это где профессор старый?

– Угу, Андрей Януарьевич. Приличный такой человек, одинокий. Квартира хорошая, я предлагала ему прибрать там, постирать, но он отказался.

«Правильно сделал, – подумала Лола. – Эта Зинаида та еще штучка, все, что увидит или услышит, сразу по двору разнесет, еще от себя прибавит, чего не было».

– Дочка у него уехала в Америку, – продолжала Зинаида, – и ходит какой-то малахольный парень – не то племянник, не то ученик бывший. В общем, обокрал его этот Иннокентий вчистую, у профессора одни стены остались.

– Да что ты! – ахнула Аделаида. – Быть не может!

– Вот совершенно точно слышала! – горячилась Зинаида. – Телевизор переносной, японский, видик, шубу норковую, до самого пола – от жены покойной осталась, вазы напольные китайские – две штуки, денег сто тысяч рублей – в шкафу под бельем лежали. Одних ложек серебряных – двенадцать штук!

– С ума сойти, – пригорюнилась консьержка. – Копишь, копишь на старость, а родственники все и заберут…

– А самое главное, – перебила ее Зинаида – племянник этот часы золотые украл. Дорогущие! Красоты неописуемой – все в бриллиантах. И еще там камушки разные. Очень профессор по этому поводу разорялся, больше всего часы эти жалел.

Услышав о часах, Лола навострила уши. Зинаида известна была в доме как неуемная болтушка и врунья, но верно было и то, что на пустом месте придумать она ничего не могла. Стало быть, скандал в профессорской квартире был и фигурировали там пропавшие золотые часы. Остальное можно было оставить за кадром.

– А он что, племянник-то? – жадно спрашивала Аделаида. – Признался?

– Ага, как же, признается он! – Зинаида махнула рукой так резко, что едва не заехала консьержке в глаз. – Мямлит что-то, бурчит: не брал, мол, как вы можете обо мне такое думать. А профессор – на кого, кричит, мне еще думать, если кроме тебя, подлеца, ко мне никто не ходит. Не на Марину же Павловну.

– А это еще кто? – изумилась Аделаида.

– А это та самая злыдня из сорок шестой, она у него убирает раз в неделю.

– Ах, эта…

– В общем, кричит профессор, а тот, видно, убежать хочет. Как дверь толкнет, так мне и попало, отскочить не успела. Ох! – Зинаида снова схватилась за голову.

«А подслушивать не надо», – злорадно подумала Лола.

– А потом что было? – спросила Аделаида.

– А потом, как я проморгалась, смотрю – профессор весь белый и на пол по стенке сползает. Этот… малахольный «Скорую» вызвал, а тут выходит из сорок шестой квартиры Марина Павловна – вечно, говорит, вы, Зина, подслушиваете, до всего вам есть дело, лучше бы пол почище мыли, а то опять грязь… А откуда там чистоте взяться, когда они ходят и ходят, ходят и ходят, и хоть бы кто ноги вытер!..

Тут Лола сообразила, что разговор сейчас пойдет по кругу, и надо ей выходить из укрытия и срочно сообщить обо всем Маркизу.

И тут очень кстати распахнулась дверь подъезда и вошла соседка Маргарита Степановна. Лола подхватила ее под руку и спросила, как решилось дело с сантехником. Маргарита тут же стала жаловаться на управдома Сан Саныча, на сантехника дядю Федю и на жизнь вообще, поэтому так и не успела спросить, от кого же Лола пряталась за углом в собственном подъезде.

– А хомяк у них не сбежал, только сожрал что-то некачественное, и теперь мается несварением желудка! – закончила Лола.

– Какая, говоришь, квартира? – спросил Леня. – Сорок пятая? Часы золотые? Племянник Иннокентий?

– Да не племянник он, а так просто ходит…

– Все сходится, – кивнул Леня, – молодец, Лолка!

– В кои-то веки похвалил, – зарумянилась Лола, – а ты куда?

– К профессору этому самому, хочу часы отдать, – на ходу ответил Маркиз, – нехорошо красть у пожилого человека, вон ему даже «Скорую» вызывали…

И ушел. Лола с Пу И посмотрели друг на друга.

– Так-так… – медленно проговорила Лола, – ну-ну…

Пу И ничего не понял, но на всякий случай согласно тявкнул.

Маркиз вышел из подъезда, обошел дом, припоминая Лолины инструкции.

Судя по всему, нервный профессор проживает вот в этом подъезде. Ну да, окна этих квартир должны выходить в тот же двор, куда и окна их с Лолой квартиры…

Перед подъездом стояли несколько машин.

Леня скользнул по ним равнодушным взглядом…

И что-то его зацепило.

Из всех своих деловых качеств Леня особенно ценил два – хорошую память и сильно развитую интуицию.

И именно сейчас знаменитая Ленина интуиция заработала на полную мощность.

Интуиция говорила ему, что одна из этих машин где-то ему попадалась. Причем не просто стояла рядом на перекрестке, а была замешана во что-то важное и серьезное.

Леня остановился и внимательно пригляделся к автомобилям.

Новенькая красная «Мазда», черный «Гольф», зеленая «Судзуки-Витара», серый «Опель-Астра», серебристый «Ситроен», серьезный темно-синий «Лендкрузер»… все же за последние годы заметно повысилось благосостояние отдельных жителей нашего города! Или просто это дом такой приличный…

Какая же из этих машин задержала Ленин взгляд?

Он еще раз осмотрел припаркованные машины – и тут заработала его профессиональная память. Маркиз вспомнил ту ночь, когда его пыталась поймать в свои сети парочка мелких жуликов, которых он назвал лисой Алисой и котом Базилио.

Когда он заставил Алису разговориться, она призналась, что незадолго до него по такой же схеме подставила некоего Кешу. Кеша подсадил ее на улице возле ночного клуба, и он ехал на сером «Опеле-Астра», в номере которого присутствовали две восьмерки и буква «А»…

Леня обошел серый «Опель» и взглянул на его номер.

«783 – АГУ».

Двух восьмерок нет, только одна. Но тройку очень легко перепутать с восьмеркой, особенно ночью. А так – все совпадает…

Леня отступил на шаг и задумался.

Он давно уже не верил в Деда Мороза и в случайные совпадения.

Если некоторое время назад человек в черных очках поручил лисе Алисе и коту Базилио подставить какого-то Кешу, а сегодня Кешина машина стоит перед подъездом профессора Хвалынского – между двумя этими событиями должна быть причинно-следственная связь.

Леня одобрительно кивнул своим мыслям и подошел к подъезду. Подъезд, само собой, был оснащен домофоном, но для профессионала Лениного класса домофон не является серьезным препятствием. Леня нажал первую попавшуюся кнопку и раздраженным голосом потомственного пролетария проговорил:

– Аварийная! Что не открываете?

– А что случилось? – испуганно ответил женский голос.

– У ваших верхних соседей протечка, а они не открывают! Скоро до вас дойдет, если я воду не перекрою!