в ладонь рукояткой увесистого пистолета. Причём напоминала эта штуковина не боевую пушку спецслужб, а изувеченный «маузер» без ствола.

От неожиданности я чуть не выронил пистолет.

Брукс откровенно наслаждалась реакцией.

Я внимательно изучил приобретение. Из рукояти ничего не выщёлкивалось, зато магазин в передней части выглядел так, словно из него сделали контейнер для чего-то длинного и острого. Видимых устройств для смены боеприпасов не было. Дуло показалось мне настолько узким, что через него разве что водой брызгаться...

— Он стреляет иглами, — пояснила Брукс. — Бесшумно и убойно. С огненным прожиганием, так что и броником не защитишься.

— А если закончатся иглы?

— Система их генерит постоянно.

Прицеливаюсь в кадку с раскидистым тропическим растением. Палец лежит на спусковом крючке, но экспериментировать я не собираюсь.

На кадке вспыхивает маркер.

— Лазерная метка? — охреневаю я.

— Магическая.

Поборов искушение, убираю палец с крючка.

Перекладываю на скобу.

— Как эта хрень называется?

— Ты будешь смеяться.

— И всё же.

— «Маузер».

Гениально.

— Иглострел от проверенного бренда, — уточняет Кимберли. — Из параллельного мира, но с местными модификациями. Шикарная вещь, между прочим.

— Верю.

— Знаешь, как складывать?

Качаю головой.

— Гебо переместилась на рукоять. Жми.

И действительно — квадратик с руной, красовавшейся на ободе перстня, теперь располагался чуть выше большого пальца моей руки. Косой крест. Намёк на уравнение с неизвестным финалом.

После нажатия началась обратная трансформация. Элементы наезжали друг на друга, складывались и втягивались, схлопывались в точки... И всё это с умопомрачительной скоростью. Три-четыре секунды... и мой палец вновь окольцован безобидным украшением. Обманчиво безобидным.

— Где ты его достала?

— Не спрашивай.

— Тут всего две руны. Это же не цепочки...

— Глаза не видят всю картину, — глубокомысленно изрекла Брукс. — Цепочки зашиты внутрь, а руны их просто активируют. И поверь, эти комбинации запредельно сложные.

— А что сканеры?

— Не возьмут. Поэтому ты можешь носить «маузер» постоянно, ничего не опасаясь. Это лучше, чем призыв из ноосферы. Сам понимаешь.

Конечно, понимаю.

Детальное изучение дворца показало, что владения Романовых напичканы сложной артефакторикой, блокирующей или существенно снижающей возможности одарённых. Убийца легко может протащить ствол в резиденцию императора, воспользовавшись ноосферой. Вот только рунные цепочки отрезают призывателей от мира идей в наиболее охраняемых помещениях.

— А почему коробка такая большая?

— Не придирайся, — отрезала Брукс.

***

Глеб Ярославцев, бывший личник Его Императорского Величества, считался одним из самых крутых бойцов страны. Грандмастер, адепт электричества. Многие скажут, что грандмастер — это не архонт. И отчасти будут правы. Но лишь отчасти. Дело в том, что личники — это телохранители экстра-класса, прошедшие через огонь и воду, повоевавшие в дистриктах и запорталье, настоящие машины смерти. Занять эту должность невероятно тяжело, особенно когда речь идёт о кланах и правящем доме.

А теперь небольшой фактик в копилку — Ярославцевы на протяжении трёх поколений становятся императорскими личниками. Наследник рода проходит сложный путь, закаляясь в самых горячих локациях метавселенной. После этого выдаётся допуск во дворец. Там своя иерархия. Ступенька за ступенькой. Промежуточные испытания, постепенное усложнение задач. В итоге наступает день, когда предшественник уходит на заслуженный покой... но перед этим новый личник охраняет императора под чутким руководством куратора. Так называемый испытательный срок.

Надо ли говорить, что кандидат по дороге к вершине неоднократно подвергается внутренним проверкам? Ментальным, финансовым, магическим, генетическим...

Одним словом, грандмастер электричества, отвоевавший на многих фронтах, поучаствовавший в спецоперациях и прошедший подготовку у таких же крутых предшественников, может вполне уделать архонта, привыкшего пользоваться одной лишь магией.

Глеб Ярославцев был моложе отца, но его амбиции хлестали через край. Личник защищал императора своим телом, устранял сиюминутные угрозы. Начальник Дворцовой полиции отвечал за стратегическую безопасность Романовых. Раскрытие заговоров, наблюдение за клановыми лидерами, поиск шпионов в близком окружении самодержца. Здесь требуется совершенно иной склад мышления — аналитический, многофункциональный.

При дворе хватало людей, которые судачили об оплошности, допущенной государем. Ярославцевы десятилетиями натаскивались на ликвидацию убийц, террористов, психопатов. Интриги, тенденции в обществе, игры тайных агентов — во всём этом варились Корсаковы.

Что получаем в сухом остатке?

Глеб Ярославцев, безусловно, страшный человек, но подчиняющуюся ему службу безопасности можно перехитрить. Обладая моими знаниями и умениями, разумеется.

Так я думал, сидя в чёрном лимузине, который мчался сквозь порталы и дождь в направлении усадьбы Вешенских. Снова Курортный Район и Сестрорецкий Разлив. Мрачные валы, накатывающие на берег. Росчерки капель на боковых стёклах. За рулём сидел Дамир, к чему я уже стал привыкать.

Забрать спутницу лично — ещё одна дань традициям.

Ничто не мешало Даше приехать на машине отца с личным водителем. Мы могли встретиться в Петергофе, но это сочли бы дурным тоном. Кавлер обязан доставить даму на мероприятие — таков неписаный закон Осеннего Раута. Отцу Даши разрешили пробить портал в зону прибытия гостей. Привилегия, которой удостаивался не каждый.

Мой квест начинается в этой самой зоне.

Сканирование, сверка айди, биометрия, поездка ко дворцу. Парадный вход, красная дорожка, ментальный досмотр...

Несмотря на значимость мероприятия в высших кругах аристо, репортёры в Петергоф не допускаются. Равно как и блогеры. Это закрытая вечеринка для избранных.

Брукс уже там.

Я не знаю, как Кимберли ухитряется проникать на объекты такого рода, но есть подозрение, что не без помощи хронопутешествий. Я бы прыгнул в эпоху до закладки ансамбля, а потом переместился бы в будущее.

Есть и другой вариант.

Годами планировать рейд, дожидаясь подходящего исполнителя.

Дамир подъехал к уже знакомому крыльцу, но мотор глушить не стал. Чинно выбрался наружу, открыл заднюю дверь и подал руку Даше. Лакей держал зонт над головой девушки, пока та не оказалась в салоне. Я приложился губами к лайковой перчатке, обозначая поцелуй. Мы привыкли вести себя более раскрепощённо, но не в присутствии отца девушки.

— Изумительно выглядишь, — сделал я комплимент своей избраннице.

— Льстец, — улыбнулась Даша. — Ты же видел этот наряд.

— Смотрел бы всю жизнь.

Даша звонко рассмеялась.

Мои неуклюжие прогибы были зачтены.

Дверца мягко закрылась, отрезая шорох капель. Игорь Игнатьевич переговорил со своим охранником, сложил зонт и присоединился к нам.

— Доброе утро, Витя.

— Доброе, Игорь Игнатьевич.

— Отлично смотритесь вместе.

— Спасибо, — Даша буквально засветилась.

Я понял, что совместный выход в свет очень много значит для Вешенских. Прежде всего — для Даши. По логике