Игорь Игнатьевич стрельнул глазами в мою сторону.

Даша ничего не сказала, но по лицу девушки было видно, насколько она удивлена.

— Оу, — Ярославцев считал реакцию моих спутников. — Вы не знали? Господин Корсаков — весьма многогранная личность. Я восхищён работой Особого отдела — без вас нам было бы сложнее контролировать кланы, синдикаты и всех этих тайных агентов, лезущих из параллельных империй. Я уж молчу про эмиссаров — говорят, это проблема ближайших десятилетий.

— Здорово, что вы не поинтересовались моими планами, Глеб Евгеньевич, — ответил я. — Юности свойственны метания, бесконечные поиски себя.

— Ваши планы меня не волнуют, — отрезал Ярославцев. — Безопасность Дворца сейчас в надёжных руках. И впредь ничего не изменится.

— Я ни на что не претендую, грандмастер. Рад, что вас всё устраивает в жизни.

Ярославцев промолчал.

Игорь Игнатьевич отрекомендовал меня каким-то генеральским шишкам, извинился за спешку и направился в противоположную сторону зала — к проёму, ведущему в анфиладу.

— Поосторожней с Глебом, — предупредил Вешенский. — Он не любит подковёрных игр и предпочитает жёстко устранять конкурентов.

— Вряд ли во мне можно видеть конкурента в нынешней обстановке, — невинно улыбнулся я.

— Весной Ярославцев был простым личником, а твой отец — щитом государя, — отрезал Игорь Игнатьевич. — Времена меняются.

— А что это за новость про Особый отдел? — шепнула мне на ухо Даша. — Ты работаешь фискалом?

— Тсс, — прошептал я, сделав заговорщицкое лицо. — Если скажу правду, мне придётся тебя убить.

— Я серьёзно, — надулась девушка. — Расскажешь?

— Нет, конечно. Я под подпиской.

Наверное, кто-то другой на месте Даши попытался бы строить из себя обиженку, чтобы вытянуть побольше информации. Вешенская обдумала мои слова, кивнула и больше не поднимала эту тему в разговоре. Чем заслужила ещё одно очко в копилку.

Мы начали кружить по залам.

Мне встречались уже знакомые личности. Муравьёв-Бельский, ректор Магикума. Фердинанд фон Зандер, зыркнувший на меня исподлобья. Владимир Ошанин, глава Министерства Обороны Дистриктов — этого сурового вояку часто показывали в выпусках новостей. Трофим Заболоцкий, директор Центробанка. Лаврентий Соколов, портальщик-архонт, пробивший врата в одну из отдалённых провинций Чайнворда. Живая легенда, хотя и покрытая морщинами. Годы не щадят никого — даже тех, кто пользуется эликсирами и услугами биоскульпторов...

Я закладывал на всю эту тягомотину несколько часов — так оно и вышло. Бесконечные обмены визитками, попытки вписаться в чужие компании, комплименты дамам... Вскоре отец Даши нас оставил — обязательная часть программы перетекла в хаотичный трёп, именуемый светской жизнью. Насколько я понял, Игорю Игнатьевичу позарез нужно было встретиться с «очень полезными людьми». Мы с Дашей время от времени вливались в молодёжные группы, подключались к пустопорожним беседам, много смеялись и заводили знакомства, которые, по мнению Даши, могли «вырасти в нечто интересное».

Мой час пробил, когда Даша пересеклась с Викторией Вансович — своей давней подругой из запорталья. Вика была огненно-рыжей красоткой с усыпанным веснушками лицом. О моём существовании девчонки тут же забыли. Я шепнул Даше, что отлучусь ненадолго и вальяжной походкой направился в дальний конец Чесменского зала. Я мог бы спуститься на первый этаж, чтобы попасть в Гербовый корпус и архив, но существовал более быстрый путь. Кроме того, у меня не было ни малейшего желания светить свою внешность перед камерами.

Отыскав уборную, я вошёл внутрь и мимоходом успел восхититься роскошью сортира. Даже здесь проектировщики ухитрились отделать всё золотом, мрамором и дорогущей итальянской плиткой. Кабины открывались автоматически и блокировались сенсорами. Присутствовали очистители и увлажнители воздуха.

Разминувшись с незнакомцем в смокинге, я спустился по ступенькам, прошёл через ту часть уборной, где располагались умывальники с зеркалами и сушилками для рук, а затем юркнул в свободную кабину. Запечатал магнитный замок сенсором и вытащил из внутреннего кармана пиджака жевательную пластинку с мятным вкусом. Разумеется, эта хрень была не тем, чем казалась. Брукс раздобыла мне магическое средство, позволяющее в течение часа поддерживать чужую внешность. Я не биомаг, но интересно же побыть в чужой шкуре. Разжевав и проглотив пластинку, я выждал положенные две минуты, а затем вызвал из глубин памяти образ Ярославцева.

В данном случае не требовалось активировать специальный знак или работать с гримуаром. Чужой облик выполнял функцию триггера. Меня тут же начало корёжить, ломать, перекраивать. Кости сжимались, ведь новый щит императора был ниже меня на полголовы. Слегка расширились плечи. Но хуже всего было с лицом. Исправлялась форма черепа, выпадали старые и отрастали новые волосы, сглаживались и перетягивались лицевые мышцы, менялся оттенок кожи. От боли и напряжения у меня даже слёзы выбило из глаз. Цвет этих самых глаз тоже наверняка поменялся.

Отпустило.

Казалось, прошла целая вечность этих мучений.

Стряхнув с себя остатки волос, я встал с унитаза. Смокинг теперь сидел на мне не так хорошо, но всё же приемлемо. Я не ставил перед собой задачу идеально продублировать оригинал. Хватит и примерного сходства. При любом раскладе меня выдаст биометрия, я же не могу её скопировать. Эта маска — на первое время.

Подумав, сужаю плечи.

Неудобно ходить в пиджаке, который трещит по швам.

Вновь присаживаюсь на крышку унитаза, подворачиваю штанины. Совсем чуть-чуть. Выпрямляюсь. Ну, вот. Уже лучше.

Аккуратно собираю выпавшие волосы, бросаю в унитаз, спускаю. И под жизнеутверждающий шум бачка выхожу из кабины.

Отделение с умывальниками пустует.

Критически осматриваю себя в зеркало. Фигура моя, но лицо полностью изменилось. Я стал ниже. Из зазеркалья на меня пялился Глеб Ярославцев. Не идеальная копия, но очень похож. Большего и не надо.

Выхожу из уборной.

И быстрым шагом направляюсь в Танцевальный зал. Веду себя уверенно, сухо киваю чужим знакомым, краем глаза отмечаю сотрудников Дворцовой полиции. Все эти ребята придерживаются дресс-кода — одеты в смокинги и костюмы-двойки, но их выдают повадки, серьёзные выражения лиц и крепкие фигуры. Я уж молчу про оружие, которое пряталось под пиджаками, а не призывалось из ноосферы.

Телефона у меня с собой не было.

Из Танцевального зала я попал в Голубую приёмную. Дверь была заблокирована простеньким замком, реагирующим на электронный ключ. В обычные дни эту дверь не закрывали, только в часы большого скопления гостей. Брукс отправилась во вчерашний день, чтобы проникнуть во Дворец под видом прислуги и перепрограммировать устройство. Если её схватили, я не смог бы войти внутрь...

Но я вошёл.

Голубая комната была вспомогательным помещением, своеобразной канцелярией. Здесь работали секретари и камер-фурьеры, ведущие дворцовую летопись. Пять или шесть