Веру передернуло от воспоминаний. До шестнадцати лет она жила в твердой уверенности, что ее семья занимается благородным делом и все вокруг их любят и им благодарны. Тогда в больнице она впервые увидела настоящее лицо человеческой благодарности.

– Мы попытались спасти ее сами, но не смогли. Видишь ли, человеческая ненависть имеет огромную силу. К тому же камнем дело не ограничилось. Мертвые животные на пороге, двери, облитые кровью, разбитые окна, однажды ночью кто-то кинул зажигательную смесь в дом. Бутылка упала на мою кровать, и она загорелась. Я получила сильный ожог спины и руки. Но с этим мы справились. – Вера содрогнулась, вспоминая, как рыдала мать и какое могильное спокойствие хранила она сама. – Ко всему еще меня под глупым предлогом исключили из школы, не дав доучиться год. Но хуже всего было то, что начали страдать другие люди. Одного человека, единственного, кто отважился за нас вступиться, избили до полусмерти. Я умоляла маму уехать отсюда, спасаться, но она отказалась. Сказала, что не может. Дар дан свыше, и не в ее власти от него отказываться. За это ее накажут. Это был ее выбор. А я уехала. Мне плевать на дар, я его не просила, он мне не нужен.

– А твоя сестра? – напомнила Оля.

– Моя сестра Даша, которую ты сегодня видела.

– Значит, Сашка… – Оля нахмурилась, но Вера продолжила за нее.

– Да, Сашка твой двоюродный брат.

– Но твоя сестра осталась, и у нее все хорошо. Она вышла замуж, живет в таком красивом доме, никто ее не бьет камнями, – напомнила девочка.

– Потому что у нее нет дара, – усмехнулась Вера, – об этом знали все. Дарьяна желала его больше всего на свете, но, увы, не получила. Мама и бабушка пытались ее обучить, она и сама что-то там читала и делала попытки лечить людей, но у нее не получалось. Она пустоцвет. Никому не интересный. Таких никогда не проклинают.

Некоторое время мать и дочь молчали. Запели первые петухи. В доме напротив зажглись окна – Петр и Настя вернулись из больницы?

– А я? – тихо спросила Оля. – Я не умею никого лечить, но я видела смерть, правда? Тогда с Тимуром и вчера с Сашкой. Это все из-за дара?

– Думаю, да, – кивнула Вера. – Я не знала об этой особенности, пока не уехала отсюда. За пределами этого села я смогла видеть будущее – не слишком дальнее, всего на три часа вперед.

– Значит, папины прогнозы… – осенило Олю.

Вера кивнула:

– Да, это мои прогнозы. Я не знаю, чем это объяснить. Но здесь, в месте силы, я ничего не вижу, могу только лечить и спасать от смерти, а вот за его пределами я вижу будущее очень четко.

– А я?

– Ты, по всей видимости, видишь будущее яснее меня.

– Но это же происходит не всегда, – возразила Оля.

– Конечно, потому что ты не умеешь работать с даром. Мне жаль, что так получилось с Сашкой и его отцом и тебя это так напугало. Я надеялась, что здесь твой дар не проявится.

– Но почему? – наивно спросила Оля. – Что плохого в том, чтобы видеть будущее?

– В один далеко не прекрасный день ты тоже можешь связаться с мошенником, и он проиграет тебя в карты, – резко ответила Вера, встала и пошла на кухню поставить чайник. Ложиться было бесполезно, она не уснет, а чашка горячего чая – это именно то, что нужно. Оля последовала за матерью.

– Это ты о папе? – ошарашенно спросила девочка. – Он что, проиграл тебя в карты? Мы поэтому уехали?

– Да, – кивнула Вера, зажигая огонь и ставя на конфорку чайник. – Твой папа неплохой человек, и я не держу на него зла. Я сама выбрала такую жизнь, но я не хочу ее для тебя.

– Но… если у меня есть дар, то я, наверное, тоже могу спасать людей! – воскликнула Оля, глаза горели, на щеки снова вернулся румянец. – Правда?

Вера кинула взгляд на дочь и принялась доставать чашки с полки. Наверняка в своих мечтах та уже видела себя вещей Кассандрой, которой поклоняется все местное население. Наивность, перемешанная с детской глупостью. Адская смесь.

– Можешь, по всей видимости, но тебе придется платить за помощь другим своей собственной жизнью. Обречь себя на вечное одиночество, страх и ненависть.

– Может быть, в этот раз все пойдет по-другому, – запальчиво возразила Оля.

Вера снова пристально посмотрела на дочь, ей не понравился этот энтузиазм и то, что впервые в жизни ее девочка пошла на конфликт с матерью.

– Не будет, люди не меняются, – покачала головой Вера. Она открыла старенький холодильник и принялась собирать на стол.

– Мама, но я хочу учиться! – Оля подскочила к ней и положила руку на дверцу холодильника, привлекая внимание матери.

Вера отвела руку дочери, захлопнула холодильник и посмотрела девочке в глаза.

– Буран сдох.

– Что? – опешила Оля и сделала шаг назад. – О чем ты?

– Когда я спасла Настиного ребенка, взамен лишилась того, кто был рядом и был мне дорог. Бурана. А сегодня наверняка что-то случится с твоим отцом, потому что я снова вырвала у смерти ее жертву и должна отдать ей что-то взамен.

– Нет! – воскликнула Оля, отступая. – Нет, не может быть.

– Может. Именно поэтому ты не будешь продолжать семейную династию. Мы будем жить обычной жизнью. Со временем люди привыкнут, как они привыкли к Дарьяне. Пока мы поживем здесь. Я буду работать, а ты учиться, мы станем обыкновенными людьми. Обыкновенными, понимаешь? А через несколько лет ты уедешь. Далеко, на другой континент, и даже не вспомнишь, из какой семьи произошла. Найдешь себе хорошего парня, родишь кучу детишек и будешь знать, что никто – ни твой муж, ни твои – дети не станет жертвой твоего дара. Будет так, а не иначе. Ты меня поняла?

Оля трепетала, но не отводила взгляда от матери.

– А папе ты способна помочь?

– Нет, я понятия не имею, где он сейчас. Но я надеюсь, что смерть его пощадит. Я не воскрешала мертвого, лишь исцелила раны, да и не за ним приходила на этот раз смерть.

Оля задумалась. Немного помолчав, она уточнила:

– Ты ведь можешь не только спасать, но и уничтожать?

– Допустим. Но как бы мне иногда ни хотелось, это не должно произойти ни при каких обстоятельствах, – покачала головой Вера.

– Почему?

– Потому что мы не убийцы.

– Но я хочу отомстить тем, кто решил меня спалить! – в волнении выкрикнула Оля. – Они хотели меня убить, и их надо за это наказать!

– Нет, жизнь сама все расставит на свои места, законы бумеранга никто не отменял. Ты не должна иметь к этому никакого отношения, – покачала головой Вера, – никогда. Я этого не допущу, можешь мне поверить.

Естественно, шторы в спальне Марины были тщательно задернуты. Кем-кем, а дурой она не была, чтобы позволить беспощадному дневному свету с утра пораньше подчеркнуть все ее недостатки, размытые вчерашними свечами.