«Для Мариуса ничего нет? – спросила я, входя в лавку.На каждом повороте путь мне преграждали сундуки и коробки. – Знаетевысокого римлянина Мариуса, он изучает древние рукописи, покупает самые ценныеиз них? Вы же знаете, о ком я говорю. Блондин с на редкость голубыми глазами.Он приходит по ночам; вы ради него не закрываете лавку».

Человек кивнул. Он бросил взгляд на Флавия и сказал, поднявброви:

«Какая чудесная у вас нога из слоновой кости. –Образованный грек. Отлично. – Греческая, восточная, идеально светлогоцвета».

«Я пришла от имени Мариуса», – заявила я.

«Как он и просил, я все для него оставляю, – ответилчеловек, пожимая плечами. – Я ничего не продаю, пока не предложу Мариусу».

«Не сомневаюсь. Я пришла от его имени. – Я огляделасьпо сторонам. – Могу я присесть?»

«О, прошу вас, простите», – сказал человек и указал накрепкий сундук.

Флавий в задумчивости остался стоять. Хозяин уселся обратноза заваленный стол.

«Жаль, что у меня нет нормального стола. Где раб? Я помню,где-то было вино. Я просто… Я читал совершенно потрясающую историю!»

«Надо же, – сказала я. – Ну а теперь посмотрите-касюда!»

Я протянула ему страницы.

«Бог мой, но это же превосходная копия, – сказалон, – да совсем свежая! – Он что-то зашептал. Многие слова были емузнакомы. – Мариус очень заинтересуется. Здесь идет речь о легендах Изиды,он как раз их и изучает».

Я мягко забрала рукопись.

«Это я для него написала!»

«Вы написали?»

«Да, но, видите ли, я хочу сделать ему сюрприз, подарок!Что-нибудь новенькое, чего он еще не видел».

«Ну, такого у меня много».

«Флавий, деньги».

«Госпожа, у меня их нет».

«Это неправда, Флавий, ты не ушел бы из дому без ключей ибез денег. Давай сюда».

«О, я открою вам кредит, раз это для Мариуса, – сказалстарик. – Хм-м-м, видите ли, на этой неделе на рынок поступило несколькоегипетских вещиц. Это все из-за голода в Египте. Полагаю, людям приходитсяпродавать. Никогда не знаешь, откуда появится египетская рукопись. Но вот он…»

Он протянул руку и вынул из ниши между пыльными деревяннымиполками хрупкий папирус.

Он почтительно положил его на стол и очень аккуратноразвернул. Папирус хорошо сохранился, но обтрепался на краях. Если с ним обращатьсянебрежно, он просто развалится.

Я встала, чтобы заглянуть ему через плечо. У менязакружилась голова. Я увидела пустыню и какое-то поселение – хижины, крытыепальмовыми листьями. Я едва удержалась, чтобы не зажмуриться.

«Вот, – сказал старик, – самый старый египетскийманускрипт, который мне довелось увидеть! Ну, не падайте, дорогая. Обопритесьна мое плечо. Возьмите мой табурет».

«Нет, не нужно, – ответила я, разглядывая буквы. Япрочла вслух: – „Моему повелителю Нармеру, царю Верхнего и Нижнего Египта, икто же те враги мои, что говорят, будто я поступаю не по справедливости? Когдаваше величество замечало за мной несправедливость? Я, напротив, всегдастремлюсь сделать больше, чем от меня требуется или ожидается. Когда я невыслушивал каждое слово обвиняемого, дабы судить его по справедливости, какугодно вашему величеству?..“»

Я замолчала. Голова кружилась… Беглое воспоминание… Я быларебенком и поднималась вместе со всеми в горы над пустыней, чтобы попроситьбога Озириса, кровавого бога, заглянуть в сердце преступника.

«Смотри», – велели мне те, кто меня сопровождал.

Бог был мужчиной идеальной наружности, с бронзовой кожей,светящейся в лунном свете, он взял осужденного и медленно выпил его кровь.Женщина, стоявшая рядом со мной, прошептала, что бог вынес свой приговор иисполнил его, а дурная кровь будет очищена и возродится в другом человеке – ине принесет больше зла.

Я постаралась изгнать видение, ощущение захлестывающихвоспоминаний. Флавий очень забеспокоился и обнял меня за плечи.

Я зависла между двумя измерениями. Я смотрела на яркиесолнечные лучи, падающие на камни Форума и одновременно жила в другом месте –молодой человек бегом взобрался на холм, объявляя меня невиновной.

«Вызовите старого кровавого бога! Он заглянет в сердце моегомужа и увидит, что тот лжет. Я никогда не ложилась с другим».

О прекрасная тьма, приходи, мне нужно, чтобы ты окуталагоры, потому что днем кровавый бог спит в своем укрытии, иначе Ра, бог солнца,найдет его и из зависти уничтожит.

«Потому что она всех покорила, – прошептала я, имея ввиду царицу Изиду. – Флавий, держи меня».

«Держу, госпожа».

«Вот так». – Старик помог усадить меня на табурет.

Египетская ночь наполнилась звездами. Я видела их не менееотчетливо, чем лавку в полуденной Антиохии. Я видела звезды и знала, чтопобедила. Бог будет править.

«О, прошу тебя, сойди с горы, возлюбленный наш Озирис,загляни в сердце моего мужа и в мое сердце, и если ты сочтешь, что я не права,то я отдам тебе свою кровь, клянусь!»

Он вышел! Вот он, каким я видела его в детстве, когда жрецыРа еще не запретили старый культ.

«Справедливости, справедливости, справедливости!» –распевала толпа. Тот человек, что был моим мужем, съежился, когда бог указал нанего пальцем в знак осуждения.

«Дайте мне эту дурную кровь, я заберу ее, – сказалбог. – Потом верните мои подношения. Не будьте трусами перед лицом богатыхжрецов. Вы стоите перед богом».

Он по очереди показывал на селян и произносил его или ееимя. Он знал, чем занимается каждый из нас. Они читал мысли! Он оскалился ипоказал свои клыки.

Видение растаяло. Я разглядывала обычные предметы, словно вних скрывались и жизнь, и яд.

«О боги! – воскликнула я с выражением неподдельногострадания в голосе. – Мне нужно добраться до Мариуса. Немедленно!»

Услышав об этом, Мариус посвятит меня в истину. У него небудет другого выхода.

«Наймите для своей госпожи носилки, – сказал Флавиюстарый книготорговец. – Она переутомилась, да и дорога в гору слишкомдлинная».

В гору? Я вскинула голову. Этот человек знает, где живетМариус! Я быстро изобразила новый обморок, наклонив голову, и с усталым жестомсказала:

«Прошу вас, благородный господин, объясните моемууправляющему, как добраться до его дома».