Тот факт, что они обращали внимание на мои распущенныеволосы и измятые платья, доставлял мне даже некоторое холодное наслаждение. Мнестало интересно, что значит полностью удалиться от цивилизации и никогда большене волноваться о положении пояса или шпильки, спать на траве, ничего небояться!

Ничего не бояться! Как это прекрасно!

Я дошла до Форума. На рынках царило оживление, повсюдупопрошайничали нищие. Во все стороны несли занавешенные носилки. Под колоннамипортиков вели уроки философы. Я слышала странные звуки, свойственныегавани, – наверное, это бросали грузы, я не поняла. Пахло Оронтом. Янадеялась, что где-то в нем плавает тело Люция.

Я поднялась по ступенькам и оказалась в храме Изиды.

«Мне нужно встретиться с верховным жрецом и жрицей», –сказала я.

Я прошла мимо смущенной, девственного вида молодой женщины иоказалась в боковой комнате, где они разговаривали со мной накануне. Стола небыло. Только диван. Я направилась в другую комнату. Стол. Свитки.

Я услышала поспешные шаги. Ко мне подошла жрица. Она уженакрасилась и надела парик с украшениями. Вид ее меня больше не шокировал.

«Мне приснился еще один сон, – сказала я, указывая нааккуратно сложенные на столе листы. – Смотрите – я для вас все записала».

Появился жрец. Он приблизился к столу и посмотрел на листки.

«Прочитайте каждое слово. Прочитайте при мне. Будьтесвидетелями на случай, если со мной что-нибудь случится».

Жрец и жрица стояли напротив меня, жрец аккуратно брал вруки лист за листом, пока не перевернул всю пачку.

«Я словно переселившаяся душа, – сказала я. – Онахочет добиться от меня то ли признания, то ли услуги, не знаю, но она жива! Онане просто статуя».

Они уставились на меня.

«Ну? Что вы на это скажете? К вам все приходят за советом».

«Но госпожа, – обратился ко мне жрец, – мы неможем это прочесть».

«Как это? Почему?»

«Это самый древний и сложный вариант рисуночного письма!»

«Что?!»

Я посмотрела на страницы. И увидела только мои собственныеслова, мысли, изливавшиеся на бумагу. Я не могла сосредоточить взгляд на формебукв.

Я подняла последнюю страницу и прочла вслух:

«Она коварно улыбалась, вселяя в меня страх».

Я протянула им листок.

Они решительно покачали головами в знак несогласия. Внезапнопослышался шум толчеи, и в комнату вошел Флавий, запыхавшийся, покрасневший.Его допустили в комнату. В руках он держал мои сандалии. Он лишь мелькомвзглянул на меня и с явным облегчением прислонился к стене.

«Иди сюда, – сказала я. Он повиновался. – Посмотрина эти страницы, прочти – разве это написано не по-латыни?»

Застенчиво вошли двое рабов, они поспешно омыли мне ноги изавязали сандалии. Флавий рассматривал страницы.

«Это древнеегипетские письмена, – сказал Флавий. –Более древних я еще не видел. В Афинах это стоит целое состояние!»

«Я только что их написала! – сказала я, переводя взглядсо жреца на жрицу. – Вызовите своего высокого друга-блондина. Приведитеего сюда. Телепата, того, кто умеет читать старые рукописи».

«Не получится, госпожа».

Жрец и жрица беспомощно переглянулись.

«Почему? Где он? Он приходит только после наступлениятемноты? – спросила я. Оба кивнули. – А когда он покупает книги,книги о Египте, то делает это тоже при свете ламп? – спросила я, хотязаранее знала ответ. Они вновь растерянно переглянулись. – Где он живет?»

«Госпожа, мы не знаем. Пожалуйста, не пытайтесь его найти.Он придет, как только померкнет свет. Вчера ночью он предупредил нас, что выему очень дороги».

«Вы не знаете, где он живет? Ладно…» – сказала я, вставая исобирая в пачку листы, мои замечательные древние письмена.

«Ваш обгорелый, – спросила я, выходя из комнаты, –ваш убийца, пьющий кровь. Он приходил вчера ночью? Оставил подношение?»

«Да, – ответил жрец с униженным видом. – ГоспожаПандора, отдохните и откушайте».

«Да, – согласно кивнул мой верный Флавий, –непременно».

«Ни за что!» – решительно возразила я.

Схватив страницы, я пересекла главный зал и подошла к двери,не обращая внимания на их просьбы.

Я вышла на жаркую улицу. Флавий следовал за мной. Жрец ижрица умоляли нас остаться.

Я осмотрела огромный рынок. Лучшие книготорговцы собиралисьна дальнем левом краю Форума. Я направилась через площадь.

Флавий старался не отставать.

«Госпожа, прошу вас… Куда мы идем? Вы не в себе!»

«Ты прекрасно знаешь, что я совершенно в здравом уме, –ответила я. – Ты сам его видел вчера ночью».

«Госпожа, подождите его в храме, как он просил», –уговаривал Флавий.

«Зачем? С какой стати я буду это делать?»

Многочисленные книжные лавки торговали рукописями на разныхязыках.

«Египет, Египет!» – выкрикнула я по-латыни и по-гречески.

Повсюду было шумно – много покупателей и продавцов. Накаждом прилавке – сочинения Платона и Аристотеля. Целая кипа копийавтобиографии Августа Цезаря, созданной им в последние годы жизни.

«Египет!» – снова крикнула я. Торговцы указали на старыесвитки. Фрагменты…

Навесы хлопали на ветру. Я заглядывала в одно помещение задругим – там рядами сидели рабы, переписывающие книги, макающие в чернилаперья, они не осмеливались хоть на миг оторвать взгляд от работы.

Снаружи, в тени, тоже сидели рабы – они писали письма поддиктовку простых горожан. Вокруг царила суета.

В одну из лавок вносили сундуки. Появился владелец, пожилоймужчина.

«Мариус, – сказала я. – Я от Мариуса, высокогоблондина, он приходит к вам в лавку только по ночам».

Мужчина ничего не ответил.

Я вошла в следующую лавку. Здесь все было египетским – нетолько развернутые для обозрения свитки, но и фрагменты картин на стенах, кускиизвестняка, хранящие профили царей и цариц, ряды баночек, фигуры из каких-тодавно разграбленных гробниц. Как же египтянам нравилось вырезать маленькиедеревянные фигурки!

И там я увидела как раз такого человека, какого искала, –истинного антиквара. Он очень неохотно поднял седую голову от книги – рукописина современном египетском языке.