А вот в забавах, которые затевали Великанов с друзьями, всегда был элемент неожиданности. Что выпадет тому или другому, никто из них не знал. А задания были интересными. То в клетку к голодному медведю зайти. То с тигром обняться. Да не с тем, который в цирке работает и фактически просто большой кот, а с настоящим амурским диким лесным красавцем. Съезди сначала, тигра этого в тайге разыщи, потом сфоткайся с ним, тогда тебя друзья и примут в свою компанию. Не все справлялись с заданиями.

– И выбывали из числа игроков?

– Многие даже совсем выбывали. Отправлялись к праотцам прямо из-под ног дикого слона и уже на небе смешили своих стариков рассказами о своих земных похождениях.

В общем, задание Великанов получил, а выполнить его не мог. Не выходило у него.

– Так отказался бы да и все. Получил бы штраф, отправился на другое задание.

– Чтобы тебе выписали штраф, нужно было иметь серьезную причину. Например, шею сломал, когда с самолета в море прыгнул, паралич у тебя. С парашютом больше прыгать не можешь, другие развлечения тебе подыщут. Или медведь тебе ногу откусил, а пока тебя высвобождали, зверя случайно пристрелили. Тут уж тоже ничего не поделаешь, разговор-то шел о данном конкретном звере. В общем, для получения штрафа в виде нового задания Великанов должен был как минимум стать полным импотентом. А ему этого не хотелось. Все же иной раз женщинам удавалось доставить ему кое-какое удовольствие. Так что он мужественно заказывал себе капельницы, делал лазерную чистку крови, но проклятые следы наркоты все равно всплывали. Наконец ему удалось почистить себя настолько, что приемщики в центре репродукции были удовлетворены полученным результатом. Великанов сдал сперму и вздохнул с облегчением. А спустя всего несколько месяцев его биоматериалом воспользовались сперва Лида, а затем и Тамара.

– Но как же получилось, что Великанова приняли в качестве донора? Тот парень, на которого положили глаз женщины, он же красавец. А Великанов… Рябой. Нос огромный. И еще волосы какие-то невразумительные, то ли они есть, то ли их вовсе нет. Совсем не красавец.

– По-твоему, только красавцам размножаться можно?

– Нет, но…

– Таких доноров, чтобы живчики у них исправно бегали, не так уж много. Пусть не красавец, но Великанов по всем прочим параметрам прекрасно подходил на роль донора. Да, не красавец, но зато здоровье у мужика богатырское. Столько лет наркоту с бухлом мешал, ночами не спал, баб менял словно перчатки, а ни одна зараза к нему не прицепилась. И сердце, и печень, и почки, и даже поджелудочная у него в полном порядке оказались. Я вот веду жизнь примерного семьянина, а что ни день, то тут кольнет, то там сдавит. К врачу придешь, он тебе и песок в почках найдет, и камни в желчном пузыре отыщет, и полипы, извините, в кишечнике выявит. А у Великанова полный порядок на всех фронтах. Живчик! Неудивительно, что его материал в центре приняли весьма охотно. И потом оплодотворили им двух кандидаток.

– Откуда ты все это знаешь? Обалдеть! Как тебе это удалось?

– Тебя только это и заинтересовало? – хмыкнул Морозов. – Ты что, не понял, что я тебе только что рассказал? Великанов этот был совсем небедный мужик. У него еще с лихих девяностых и жилых, и нежилых помещений на десятки миллионов долларов было нахапано. Он их в аренду сдавал и жил себе припеваючи. Один.

– Жил, говоришь? – задумчиво переспросил Саша, до которого только сейчас дошло, что Морозов почему-то все повествование отзывался о Великанове в прошедшем времени.

– Да жил себе и жил. А теперь вот взял и помер.

– Ба! Отчего?

– Узнаешь в свое время. Пока что ты мне вот что скажи, умер богатый одинокий человек. И получается что?

– Получается, что на его наследство претендовать некому.

– Точняк! – удовлетворенно произнес Морозов. – Завещания нет и наследников нет, кроме этих двоих мальчишек. Чуешь, куда я клоню?

– Чую. А как он умер?

– А вот это уже другой разговор. Об этом я пока что хорошенько не разузнал. Но могу тебе заранее сказать, что, хотя официально криминала там не наблюдается, вряд ли все оказалось так уж просто.

Морозов обещал перезвонить позднее, но что-то задерживался. Саша же сидел на кровати и пытался собрать мысли воедино, но они, противные, разбегались от него, словно тараканы от тапка.

Тетя Люба постучала в дверь, когда солнышко уже светило в окно.

– Саша, ты спишь? – спросила она шепотом.

– Сплю.

Тетя Люба немного помолчала. Саша тоже молчал. Он догадывался, что она неспроста топчется возле его двери. Что-то ей от него нужно.

– Прости меня, Саша. Я должна была сразу тебе во всем признаться.

– В чем признаться?

Тетя Люба помолчала, а потом предложила:

– Может, выйдешь?

– Почему бы и нет?

Парень распахнул дверь и с вызовом взглянул на родственницу.

– Ну? Что еще вы хотите мне рассказать? Какую еще лапшу вы сварили?

– Ка-какую лапшу?

– Ту, что вы мне на уши собираетесь повесить и раскидистой клюквой сверху приправить!

Саша не скрывал своего раздражения. Не очень-то приятно сознавать, что тебя все время использовали вслепую. Обвели вокруг пальца, как какого-нибудь доверчивого дурачка. И то, что как раз именно дурачком он и оказался, раздражало еще сильней.

Тетя Люба в ответ поморщилась:

– Сашка, давай поговорим с тобой, как взрослые люди, без этих твоих детских обид. Ну, не могла я сразу же признаться тебе в том, кто я такая и чем занимаюсь. Ты бы тогда меня и на порог не пустил. Мог не пустить. Существовала такая вероятность, мы должны были ее избежать.

– Как это я не пустил бы вас на порог? И кто это мы? Нет, я не пойму, о чем вы тут говорите? Вы же наша родня, как бы это я вас не пустил?

– Вижу, ты еще ничего не понял, – вздохнула тетя Люба. – Обидно.

– Это вам обидно? Что вам обидно?

– Обидно, когда родные люди становятся настолько чужими друг другу, что даже не помнят, как выглядят их родственники. Встретятся нос к носу и не узнают. Ну, твоя мама еще ладно, изображение по скайпу далеко от совершенства, могла и перепутать. Да и я шифровалась как могла. То масочку на лицо наляпаю, то кремом обмажусь, она моей физиономии и не видела толком. Но ты-то! Ты видел меня воочию. Разговаривал со мной. Наблюдал не один день. Неужели ничего у тебя в душе не шевельнулось?

– А что должно было шевельнуться?

– Неужели ты так и не понял, что никакая я не тетя Люба?

Саша оторопел. Он ожидал любого поворота событий, но только не такого.

– Как не тетя Люба? – пробормотал он. – А кто же вы?

– Я офицер службы специального назначения. Наша специализация – преступления в соцсетях. Ни для кого не секрет, что сейчас развелось видимо-невидимо злодеев самой разной величины, которые из реального мира переместились в виртуальный. Пакостники долгое время орудовали практически безнаказанно. Но с тех пор, как десять лет назад наше подразделение начало свою работу, кривая преступлений данного характера резко пошла вниз. Хотя, не скрою, иногда они все же еще встречаются.