В этот момент лицо женщины исказилось от сильного испуга. Она вскочила на ноги.

– Не приближайся ко мне!

Но больше она ничего не успела ни сказать, ни сделать. У нее не хватило времени даже на то, чтобы бежать. Раздался сухой хлопок, затем еще один, и на домашнем халатике Елены Валентиновны появились два алых пятна. Еще один хлопок, и крик, который уже рвался у нее из горла, так там и застрял.

– Твою же… дивизию! – воскликнула тетя Люба. – Он ее застрелил! Мать моя родная! Да он же всю шею ей разворотил!

Она схватила лежащую на столе рацию и закричала:

– У нас код ноль один! Прием! Код ноль один! Слышите меня, ребята?

В рации раздался скрежет, а затем чей-то голос ответил:

– Поняли. Группа захвата выдвинулась на место.

Тетя Люба отбросила рацию и приникла лицом к экрану. Она старалась рассмотреть стрелявшего. Увы, когда он ненадолго появился в кадре, лицо его было закрыто черной маской, а тело плотно облегал эластичный черный костюм, на котором не могли быть видны пятна крови. Лишь на руках у него были щегольские белые перчатки. Кто это такой, понять было невозможно. Но все же широкие плечи и рост указывали на то, что это скорей мужчина. Да и двигался он широко и размашисто, совсем не так, как обычно двигаются женщины. Да, мужчина, но какой именно?

На секунду он замер возле покойницы. Саше показалось, что он щупает пульс. Хотя что там щупать? С такими ранениями долго не живут. Да и раскрытые и уже остекленевшие глаза женщины говорили о том, что жизнь покинула это тело. Когда убийца отошел, стало ясно, что он подходил совсем с другой целью. Теперь в пальцах левой руки убитой была зажата бумажка, а в правой она держала пистолет.

– Та-а-ак! – протянула тетка Люба. – Интересно! И что же это мы там пишем?

Она увеличивала картинку до тех пор, пока не стало возможным прочитать то, что было там написано. Не все, но несколько строчек разобрать все же удалось. «Мамочка, это я – Толя. Мы с Димой не знаем, где мы. Это какой-то дом…»

Больше разобрать было ничего нельзя. Но и так становилось ясно, что авторство этой записки якобы принадлежит похищенному мальчику Толе.

– Уверена, на записке найдутся отпечатки Игоря и мальчишек, – пробормотала тетя Люба. – И еще убитой и больше ничьи.

– Убийца был в перчатках, – заметил Саша, и тетя Люба машинально ответила:

– Этот гад орудовал в латексе. Теперь его отпечатков ни на оружии, ни на бумаге самый мощный сканер не обнаружит. – И тут тетка спохватилась: – Ты чего тут делаешь? – возмутилась она. – Почему не ушел? Я же тебе велела выметаться! Что за непослушный ты мальчишка!

Несмотря на ее ворчание, Саша чувствовал, что она сердится не всерьез. Просто не до того ей.

– Тетя Люба, кто вы такая?

Но женщина лишь отмахнулась:

– Отстань или уйди!

И Саша выбрал первое. Он отстал от тети Любы. Вокруг него происходило слишком много интересного.

Через несколько минут после того, как злодей в белых перчатках покинул место преступления, туда ворвались какие-то люди. Они были в штатском, но под их одеждой можно было разглядеть какие-то нехарактерные для человеческих фигур уплотнения и выпуклости, словно бы под обычными свитерами и куртками на этих людях были надеты защитные жилеты. В руках у них было оружие. И Саша понял, что это на место преступления прибыла группа захвата, с сотрудниками которой разговаривала тетя Люба.

Молодые мужчины резво разбежались по помещению и замелькали на множестве изображений с камер, которые тут же буквально рассыпались на экране перед тетей Любой цветным калейдоскопом. Саша придвинулся ближе. Любопытно было наблюдать за всеми этими людьми, рыщущими по квартире Елены Валентиновны в поисках ее убийцы.

Увы, поиски их ни к чему не привели. Спустя еще несколько минут к одной из камер приблизилось лицо мужчины, который произнес:

– Ушел!

– Я предупреждала, будьте внимательны. Он из наших. И взять его будет сложно.

– Район оцеплен. Далеко не уйдет.

– Он уже ушел.

Тетка Люба не скрывала своей досады. Она выдохнула, потом перевела компьютер в режим сна и вытолкала Сашу за дверь:

– Иди уже спать наконец! Утро на дворе!

И видя, что парень не торопится исполнять ее требование, возмутилась:

– Нет, молодежь нынче совсем странная пошла! Только что прямо на твоих глазах человека убили, а тебе хоть бы хны!

Лишь после этих слов до Саши дошло, что все увиденное им вовсе не инсценировка, не спектакль, не кино. И что он своими глазами наблюдал сцену убийства. И его затрясло.

– Что происходит?

– Все объясню тебе завтра! – И захлопнула дверь у Саши перед носом.

Тот немножко обиделся. И еще ему было страшно. Так страшно, что хотелось срочно что-то предпринять, просто чтобы отвлечься. У юноши даже мелькнула шальная мысль сломать дверь, но потом он передумал. Во-первых, дверь было жалко, а во-вторых, если тетка Люба так лихо распоряжается взводом вооруженных мужчин, то вдруг она их и сюда приведет?

Саша несколько раз глубоко вдохнул полной грудью, вроде бы трясти стало меньше.

– Ложись в кровать, кому сказано! – донеслось из-за двери.

И Саша пошел к себе. Там он из чувства протеста не лег в кровать, а сел на нее.

Что делать? Как быть? Разве что позвонить маме и пожаловаться на выходки тети Любы? Но Саша догадывался, что стоит маме услышать хоть малую толику его новостей, как она тут же прервет отпуск и примчится сюда спасать своего сыночка. Уберечь. Укрыть. И снова Саша ни черта не узнает. Нет, мама могла только помешать, а не помочь ему в таком деле.

Оставалось только ждать. И Саша ждал. Не надеясь на честное слово тетки Любы, которой он больше ни на грош не верил, он решил бодрствовать до самого утра. А то с тетки Любы станется удрать, ничего ему так и не рассказав. К счастью, спать Саше совсем не хотелось. Ему и так было, о чем подумать еще до ночного визита к тете Любе и увиденного им в прямом эфире убийства, а теперь уж и подавно.

«Елена Валентиновна мертва. Ничего себе! И ее брат погиб. А убийца кто-то из их хороших знакомых. И похищенные мальчики тоже тут каким-то боком замешаны».

И вот теперь Саша сидел и перебирал в памяти свой недавний разговор с Морозовым, которому удалось установить, что за личность был этот Великанов – биологический отец двух похищенных мальчишек.

– Толя и Дима у нашего Великанова получаются единственными отпрысками. Других детей, кроме этих двух мальчишек, у Великанова нет. Жен ни бывших, ни настоящих нет. Оба родители его давно умерли, годы их были преклонными. Сам Великанов был единственным ребенком в семье, так что братьев-сестер у него сроду не имелось. Получается, что эти пропавшие мальчики – единственные родственники Великанова. Чуешь?