Нико чувствовал потребность заботиться о ней, хотя упорствовал и не хотел это признавать. Чувство ему незнакомое, нарушавшее привычное внутреннее равновесие.

И еще... он хотел ее. Хотя и в этом он не желал себе признаваться. Но желание росло с каждым ее жадным глотком, ее гибкое тело двигалось эротически волнообразно, отвечая на действие на ее неискушенные клетки его инопланетной крови.

Рената гортанно застонала и пододвинулась к нему, нечаянно освобождаясь от обернутого вокруг нее полотенца. Она, казалось, не замечала – или ей это было безразлично, – что горящий огнем взгляд Николая скользит по ее практически обнаженному телу. Уже сейчас рана в плече выглядела значительно лучше. Припухлость и краснота уменьшились, бледно-землистого цвета кожа начала приобретать живой розоватый оттенок. Рената на глазах набиралась сил, она излучала требовательную энергию – болезненный жар сменился жаром страсти.

Вероятно, ему следовало ее предупредить: кровь вампира, помимо лечебного и питательного свойства, обладает качествами сильнейшего афродизиака. Нико полагал, что сумеет как-то справиться с ее возбуждением, но, черт возьми... оказался не готов.

Рената подползла к нему ближе, не отрываясь от его запястья, и потянула его за руку, вцепившуюся в простыню, направила ее к своей груди. Он не смог устоять и провел большим пальцем вокруг соска. Как только он коснулся ее теплой нежной кожи, дыхание Ренаты участилось, Нико обдало жаром ее тела, она нетерпеливо направила его руку вниз по мягкому животу к шелковисто-гладкой промежности. Он опять провел пальцем – влажно, горячо.

Рената обхватила его бедрами и крепко сжала, словно боялась, что он сбежит. Ее глоток был таким напряженным, что он почувствовал отклик в основании члена. Нико закрыл глаза, откинул голову, из горла вырвался томительный стон, жилы на шее натянулись, твердый член стоял в полный рост. Еще минута такой пытки – и он кончит прямо в одолженные спортивные брюки.

– О черт, – прошипел Николай, отдергивая руку от ее сладко-соблазнительного тела.

Он медленно опустил голову и посмотрел на Ренату, ее омыло золотистым светом его огненных глаз. Обнаженная, она была восхитительна, сидела у него на коленях темноволосой богиней, припавшей губами к его запястью. Она подняла на него глаза – затуманенные, с расширенными зрачками, взгляд бесстыдно-страстный.

– Больше не могу, – с шипением сквозь клыки выдохнул Нико; все его тело дрожало от напряжения. – Мы должны остановиться... боже... прямо сейчас.

Рената протестующе застонала, но он осторожно отнял у нее руку, лизнул два прокола, закрывая их.

Полуприкрытыми голодными глазами она наблюдала, как он лизнул запястье, и, словно следуя его примеру, облизала свои губы.

– Что со мной происходит? – спросила Рената, проведя рукой по своей обнаженной груди и по-кошачьи грациозно выгнувшись. – Что ты со мной... сделал? Господи... я вся горю.

– Это кровная связь, – с трудом выговаривая слова, произнес Николай; его лихорадило, так страстно он хотел Ренату. – Я должен был тебя предупредить... прости.

Николай попытался отодвинуться от нее, но Рената схватила его за руку и удержала. Едва заметно покачала головой. Ее грудь возбужденно вздымалась, она смотрела на него широко открытыми, полными смущения глазами. Зная, что он не должен пользоваться ситуацией, Николай погладил ее по пылающей румянцем щеке. Прикосновение вызвало у Ренаты стон.

– Так всегда... так всегда бывает, когда ты даешь женщине пить твою кровь?

Николай покачал головой:

– Я не знаю. Ты первая.

Рената посмотрела на него и чуть сдвинула брови. На ее возбужденном страстью лице мелькнуло удивление. Она тихо всхлипнула, рванулась к нему и обхватила ладонями его лицо.

Поцелуй был долгим и страстным.

– Ласкай меня, Николай, – прошептала она, практически не прерывая поцелуя.

Рената требовала этого, крепко прижавшись губами к его губам, настойчиво проникая языком внутрь. Нико скользнул руками по ее обнаженному телу, отвечая на ее поцелуй, разделяя с ней сексуальный голод, он не мог винить себя за свирепый накал страсти, вспыхнувшей как естественный отклик на кровную связь. Его страсть к Ренате была какой-то особенной и всепоглощающей.

Нико жадно устремился к ее промежности. На этот раз он не был склонен к нежной игре, потому что ее аромат и горячий шелк глубин ее тела сводили его с ума. Он погладил ее влажные складочки, раздвинул их, открывая ее для себя, как цветок. Она выгнулась, когда он ввел внутрь вначале один палец, затем другой. Он наполнил ее, наслаждаясь тугим сжатием мышц и легкой судорогой сладострастия, движениями усиливал возбуждение, ведя ее к оргазму.

Нико был настолько растворен в эмоциях Ренаты, поглощен ими, что не заметил движения ее рук, пока не почувствовал, как они тянут тесемки его спортивных брюк. Он зашипел, когда ее рука проникла за пояс и коснулась его твердого члена. Ладонью она обвела головку, пальцы увлажнились от выступившей капли прозрачной скользкой жидкости, она начала мучительно медленно водить рукой по всей длине.

– Ты тоже меня хочешь, – не спросила, а констатировала неоспоримый факт Рената.

– Да, – выдохнул Нико. – Хочу... хочу тебя, Рената.

Она вожделенно улыбнулась и опрокинула его на

кровать, стянула с него брюки до колен. Член стоял гранитной стелой, Нико блаженно наблюдал, как Рената устраивается на нем сверху. Он уже не ждал от нее робости и сомнений, она была дерзкой и непреклонной, и это доставляло ему огромное наслаждение. Не мигая, она смотрела ему прямо в глаза, медленно опускаясь на член.

Боже, она была восхитительна, такая внутри горячая, влажная, упругая.

Нико убеждал себя, что сексуальная одержимость Ренаты всего лишь следствие кровной связи, что она точно так же реагировала бы на любого другого мужчину Рода, что это чисто физиологическая реакция; так, например, мгновенно вспыхивает брошенное в огонь сухое полено. Возможно, сейчас Рената даже не дает себе отчета, что это именно он, ее охватила страсть, и так оказалось, что он – самый простой и доступный способ эту страсть удовлетворить. И Нико это устраивало. Никаких осложнений. И он не идиот, чтобы хотеть обратного. Секс между ними лишен психологической близости, и Николай убеждал себя, что это ему подходит как нельзя лучше.

Утопая во всей этой чуши, им же самим придуманной, Нико со стоном запрокинул голову, позволяя Ренате взять все, что ей нужно.

Никогда в жизни Рената не чувствовала себя такой живой и наполненной энергией. Внутри ее кровь Николая горела огнем, каждое мгновение воспринималось с обостренной осознанностью. Рана больше не причиняла боли, единственное, что она чувствовала, – непреодолимое влечение к Николаю.

Он придерживал ее за бедра, пока она опускалась на его член. Все застило ощущение наполненности его жаром. Сквозь туман охватившей страсти мозг все-таки фиксировал красоту его мускулистого тела, которое ритмично двигалось под ней, – симфония силы и гибкости, и эта удивительная, восхитительная игра красок дермаглифов.