Я бежал прочь, задыхаясь, обливаясь потом. Упругие ветки хлестали, как банные веники. Ноги слабели, руки висели плетьми. Впереди что-то хрустело, доносился слабый женский плач.

Мы всей компанией почти одновременно сошлись в одной точке: я догнал Варвару, а погоня догнала нас! Позднее я клял себя, почему не увел их в другую сторону? Голова не работала. Повсюду была слякоть, болотистая местность.

Она упала в грязь, и некогда было ее поднимать, шептать ласковые слова, упрашивать. Я бросился навстречу староверам, чтобы задержать, дать ей время уйти. Они неслись втроем, орали дурниной, топтали молодые ивовые побеги. Дети экологии, чтоб их! Я упал в ноги первому, и он грохнулся в грязь! Пока я поднимался, налетели еще двое, повалили, стали месить. Я снова бился, как гладиатор, хотя, возможно, мне это казалось, кряхтел под тяжестью здоровых мужиков, пропускал удары. Сознание слабело, удалялось, пропадало в серой дымке тумана…

На этот раз обратную дорогу я не помнил совсем. Сознание отключилось, все вылетело из головы, иссякло, как зарядка смартфона.

Нас дотащили до деревни, ухитрившись переправить через реку, и бросили в волчью яму. Я очнулся, еще был день, а может быть, вечер. Висели тучи, под ними качались макушки сосен. На душе было муторно, душила тоска. Ныла подвернутая лодыжка. Рядом прерывисто дышала Варвара, давилась кашлем. Это была обычная яма в лесу недалеко от деревни – метра два в диаметре, метра два с половиной в глубину. Все рассчитано на то, чтобы не выбраться.

Однако я попытался – поднялся, опираясь о земляную стену, вцепился в огрызок корня, похожий на металлический канат. Я поднялся сантиметров на двадцать, потом сорвалась нога, и я полетел обратно – хорошо, хоть колья не вкопали в этой волчьей яме! Над обрывом возникла кудлатая физиономия, подмигнула и пропала.

Мы лежали, обнявшись. Варвара не плакала, от нее веяло холодом, как от промерзшей земли. Откуда-то снаружи доносились крики, смех – видно, подготовка к церемонии шла полным ходом.

– Подожди минутку, – прошептал я. – Отдышусь и снова попробую вылезти. Мы где-то в лесу за деревней. Охранник – один, я с ним справлюсь.

– Не утруждайся, Никита, хватит, набегались… – отозвалась она слабым голосом. – Ну, не повезло нам сегодня, в следующий раз повезет…

– В следующий раз – это когда? – озадачился я. – Хотя, кажется, понимаю, нет уж, извини. В следующий раз, дорогая, мы уже не будем вместе. Ты станешь чайкой, парящей над океаном, а я каким-нибудь придорожным булыжником.

– На который эта чайка будет гадить… – Она затряслась в каком-то истеричном смехе. Да, не спорю, это было смешно…

Отдаленные крики вдруг приняли тревожный оттенок. Грянул выстрел, затем еще один, крики стали просто истеричными! Я насторожился, приподнялся. В деревне что-то происходило. Снова стреляли. Это били не берданки – характерный дробный перестук АКС. Выругался бородач, стерегущий яму. Снова возникла малоприятная физиономия, глаза растерянно рыскали. Он убедился, что мы еще здесь, припустил прочь. Затрещали ветки под ногами.

– Там что-то происходит, Никита. – Варвара подняла голову. И уронила, закрыла глаза: мол, ладно, не сегодня…

Я дополз до края ямы, опять цеплялся за упругие корни, подтягивался. Мне удалось проползти по отвесной стене, носок нащупал опору. Но снова не судьба – корешок прогнулся, нога сорвалась, и я загремел в яму, взвыв от боли. Это было выше моих сил. Я полностью исчерпал их. Подползла Варвара, обняла меня…

Мы снова отдалялись от этого мира. Сознание забрезжило, когда наверху заговорили люди, мутное пространство озарили лучики электрического света. Над краем ямы появилась голова – разрази меня гром, она была в шлеме! Я зажмурился от яркого света.

– Здесь они, нашел! – взволнованно прокричал мужчина. И вскоре над нами склонились уже четыре головы – все в спецназовских шлемах.

– А что, хорошо лежат, – пошутил боец. – Приятно посмотреть. Будем разъединять любящие сердца, товарищ майор?

– Ага, чтобы снова соединить, – засмеялся другой. – Эй, вы в порядке?

– Ну, как сказать… – закряхтел я. – Бывало и лучше, мужики, но хотя бы живы…

– Никита Ветров и Варвара Сташинская?

– Так точно, товарищ майор. Подтвердить, правда, нечем. Все наши документы находятся у местного пахана по имени Зиновий.

– Да, мы знаем, вы скоро получите их обратно. Можете встать и вытянуть руки?

– Мы попробуем… Варвара, ау, ты здесь? – Я опустился на колени, взял девушку под мышки.

– Я только частично здесь, Никитушка… – жалобно пролепетала девушка. – Эти люди – ангелы?

– Вроде того, – хмыкнул я. – Только крылья свои они сегодня в казарме оставили.

Я помог ей подняться, вытянуть руки. Она взмыла вверх, сдавленно ойкнув. Меня достали вторым, опустили на землю.

Мы вновь сидели, обнявшись, и еще не верили своему простому счастью. Закуривали люди в шлемах и бронежилетах.

– Майор Невельский, Центр специального назначения ФСБ, Управление по Томской области, – представился коренастый крепыш. – Поселок окружен и зачищен, население контролируется. Наши люди на окраине поселка разбивают палатки, вас туда доставят, окажут необходимую медицинскую помощь. Позднее прибудут люди из МЧС и специалисты, разбирающиеся… гм, в лесах. Вам придется объяснить, где находится машина с телами, где вы видели гражданку Зеленскую, а также где найти гражданина Злобина. Возможно, вам придется проехаться с этими людьми.

– Вы не припозднились, майор? – осторожно спросил я.

– Прошу прощения, Никита Андреевич, – смутился командир спецгруппы. – Произошла задержка, такое случается, когда задействуют структуры различных регионов. Сигнал получило в Новосибирске гражданское лицо. Сначала пытались с вами связаться, чтобы вы подтвердили, что находитесь в критической ситуации, гм… – Майор засмеялся, самому стало смешно. – Долго согласовывали, спорили о целесообразности… Надо признаться, Никита Андреевич, человек, который за вас радел, проявил настойчивость. Потом решили задействовать наше Управление, чтобы не тащиться через пол-Сибири. А здесь места, сами понимаете, нехоженые, даже вертолету сесть проблематично, не говоря уж об оперативном ориентировании… Но все закончилось благополучно. Вы не скучали?

– О нет, что вы, – улыбнулся я. – Здесь было чем заняться. Это такой парк развлечений…

Спустя четыре дня в Новосибирском Музее мировой погребальной культуры был отмечен ажиотаж. Подъезжали экскурсии из колледжей и институтов, прибывали вместительные междугородные автобусы с жителями соседних городов и даже регионов. Того столпотворения, что наблюдалось в майскую ночь музеев, конечно, не было, но народа хватало.

В музее открывались новые экспозиции, обновилась коллекция мексиканской, испанской, африканской атрибутики, связанной с похоронными ритуалами. Выросло количество экспонатов, расширялась тематика. Появлялись новые коллекции траурных одежд XIX века, католических и православных икон, причудливых экзотических амулетов, связанных с событием, которого еще никому не удалось избежать.