Живительная влага течёт в рот и мимо… Диана дышит. Дышит и это главное. Ещё свежи воспоминания встречи со старцами и отчаянно хочется с кем-то поделиться всем, что ей довелось пережить. Хочется говорить, чтобы слушали, даже если всё произошедшее просто сон. Хочется, чтобы кто-то был рядом. Родной и надёжный. Такой…

Откинулась на подушки и прикрыла глаза, привыкая к тому, что снова может дышать. Привыкая к стуку собственного сердца.

Кто-то шепчется. Изумлённо. Поражённо...

… странно так.

Глаза закрыты, а лица… Лица вот они, – перед внутренним взором. Врач, встревоженный и слегка ошалелый: взгляд горящий, дикий. Он что-то упорно доказывает окружающим: Мадине, Лисавете и Оливии. Артуру и… Калему.

«Нет, – говорит он, качая головой. – Я зафиксировал остановку сердца. Леди Бернар больше пяти минут была… простите, но она была мертва.

– А сейчас? – голос Артура кажется чужим. Какой-то… мрачный. Пугающий даже. Словно он готов в любую минуту стукнуть врача, если он скажет или сделает что-то не то. За врача стало откровенно боязно.

– А сейчас она улыбается! Разве вы не видите? – нервно воскликнул врач. Кажется, Диана своим воскрешением загонит кого-то в могилу…

– А мёртвые могут улыбаться? – тихий вопрос от Лисаветы и Диана улыбается шире».

– Выйдите все, – требовательный голос Калема, и мурашки бегут по рукам.

– Но… – пробует возразить врач.

– Пойдёмте, – шепчет Артур и, вероятно, всех уводит.

Калем опускается у кровати на колени, но Диана не спешить открывать глаза. Отдыхает. А насмотреться и на Калема и на мир ещё успеет. Вся жизнь впереди. Другая…

– Ты… я… думал… Ты была такая…

– Мёртвая? – слабым, сиплым голосом подсказала Диана.

Послышался облегчённый вздох, который заставил Диану устыдиться.

– Прости… – шепнула она. – Прости…

Тёплые ладони накрыли её ещё холодные руки. Калем прижался к ним мягкими губами, тяжело вздохнув.

– Ты должна стать моей женой.

Заявление было неожиданным.

Диана приоткрыла глаза, поморщилась…Взгляд не сразу сфокусировался на лице Калема. Всё казалось таким размытым. Через внутренний взор смотреть было легче…

– Когда… – закашлялась, но Калем быстро среагировал и дал воды. Диана выдохнула и посмотрела в синие тревожные и бесконечно печальные глаза. Стеклянные и такие потерянные… – Когда, я успела… перейти в статус должника?

– Язвишь? – устало спросил Калем и опустил голову, прислонившись щекой к руке Дианы. – Это хорошо… только… не умирай больше. Обещай, что не будешь? – и взгляд такой требовательный, полон надежды и немой мольбы.

– Не буду… – улыбнулась она. – Они обещали, что жить я буду долго…

Калем настороженно прищурился.

– Кто они? – вкрадчиво спросил он. Диана снова закрыла глаза. Устали.

– Старцы, – отозвалась спокойно, несмотря на то, что горло ещё сипело.

– Старцы? – недоумённо переспросил Калем.

– Да. Пятеро слепых и очень… забавных стариков. Могущественных стариков… – она открыла глаза и повернулась к Калему. – Они сказали…

– Что? – Калем сглотнул.

– Сказали, что только на границе миров можно передать дар, – произнесла Диана, сама не веря в собственные слова. Не веря в то, что видела.

– Дар? – Калем был озадачен, но разубеждать Диану не спешил.

– Да… целительного… – Диана глубоко вздохнула.

Послышалась горькая усмешка.

– Эти… старики, это Совет Пяти, – произнёс Калем, взяв Диаун за руку. – Они основатели нашей империи, но никто не знает откуда они пришли, – нежные поглаживания успокаивали. – Отец говорит, они уже были такими старыми и слепыми. Старцы… видят будущее.

– Думаешь,…

–Молчи, – улыбнулся Калем. – Я всё ещё не верю… Не верю, что чуть не потерял тебя и обрёл. Ты…

– Не надо, – шепотом попросила Диана. – Я ещё не готова услышать признание…

Калем усмехнулся.

– Я хотел отругать тебя, – слукавил он. – За беспечность.

– Ругайте, – улыбнулась Диана. – Я должна была предупредить, что собираюсь умирать.

Калем усмехнулся, но как-то горько.

– Я ходил к Совету накануне… Они могли предупредить, но промолчали.

– Значит, так нужно было, – отозвалась Диана. – Всё что делается, для чего-то нужно… Как думаешь, они сказали правду на счёт дара? Я смогу исцелять?

Калем поднялся и сел на край кровати.

– Это мы узнаем только опытным путём. Но… Совет очень могущественный. Все правители Эладора подчинялись ему неукоснительно. Только поэтому наша империя избегала жестоких войн и продолжает процветать.

– Отбор… придумали они? – поинтересовалась Диана.

– Да… сделали традицией. И в принципе, Совет редко вмешивался в дела императора и империи, но отбор взяли под свой жёсткий контроль. Кроме последних двух, – пояснил Калем и улыбнулся.

– Я рад, что ты вернулась.

– Я тоже… – отозвалась Диана, глядя в синие глаза.

Калем поднялся. Пригладил взъерошенные волосы и оправил камзол.

– Наверное, нужно, чтобы тебя осмотрели?.. – задумался он, пытаясь взять себя в руки и вернуть собранной непринуждённый вид.

– Не нужно, – улыбнулась Диана. – Я чувствую, что в полном порядке. Могу хоть сейчас продолжить участие в отборе. Только…

Калем нахмурился.

– Только, мне нужно поспать, – закончила Диана, ощущая слабость. – Обещаю, что завтра буду в строю.

– Не спеши, – серьёзно произнёс Калем. Подошёл к кровати и погладил Диану по лицу. – Отбор никуда не денется. А у меня… есть ещё дела.

– Какие? – неожиданно для себя поинтересовалась Диана, сознавая, что ей не всё равно.

А Калем… сел на табуретку, хотя был настроен уйти.

– Надо отправить врача изучать пробирки. И не спрашивай… Противоядие в одной из них… И… кажется, Макс заболел…

– А ты?.. – голос и без того тихий, сделался вовсе едва слышимым.

– А я нет. Отец отказался в лазарет ложиться, но думаю, и он тоже. Подруги твои вроде держаться… Хотя, по уму, стоит всех изолировать, – Калем поморщился и растёр бледное лицо руками. – Не волнуйся, со всем разберёмся.

Диана кивнула, пытаясь не поддаваться волнению. Сейчас от неё всё равно мало толку…

… после пришёл врач.

Строго отчитал, будто Диана виновата в собственной смерти, удостоверился, что больная вовсе не больная, а всего лишь истощённая, поудивлялся и ушёл. Девочек, правда, не пустили. Стражник был суров и непреклонен. Сказал, все посещения только с прямого приказа принца. А он такого не давал…