– Тут другое, – непроизвольно очертив на коже плеча Дины контур браслета, шепнул я. – Это очень значимый для нас обряд, ведь он не только образует пару, он связывает наши души, наши жизни. Не все смогут сразу принять изменения. Такую отсрочку…

– Мм… – Моя Связанная довольно зажмурилась, наслаждаясь этой лаской, побуждая меня действовать смелее. – Возможно, ты и прав, в этом, безусловно, есть свои плюсы.

– И еще один момент, – этот вопрос возник в голове сейчас, – а что, если без связующих браслетов в паре родится мальчик? Мальчик-полукровка, возможно, не унаследует дар отца и внешне будет похож на мать. Не погубит ли наш народ такое разделение? Ладно, женщины, но мужчины, сутью не шаенги?

Несколько секунд Дина молчала, чуть прикусив нижнюю губу.

– Это станет катастрофой, точно. Или вы должны будете смириться с постепенным размыванием крови шаенгов в потомках, или однажды случится раскол – возникнут касты «чистокровных» и «полукровок». Но… – Моя Связанная замялась, как если бы не могла подобрать точных слов. – Но мне кажется, ваши предки предусмотрели это. Пока время не опровергнет мои догадки, буду исходить из этого. Те, кто создал браслеты и механизм Обряда, они же и не позволили бы появиться на свет мальчику, не несущему в себе суть своего отца. Я не сильна в генетике, а уж как все это сумели сделать первые пришедшие, и вовсе не представляю. Но полагаю, связующие браслеты с их поразительной «программой» и наследование по мужской линии – вещи одного порядка. Просто не сможет родиться ребенок мужского пола в паре, на которую не воздействуют родовые артефакты шаенгов.

Прежде чем я перебил ее вопросом, любимая взмолилась:

– Не спрашивай как – я не знаю. Возможности первых шаенгов поражают, в моем мире тоже нет подобного. Почему-то я уверена: пока связь не скреплена связующими браслетами, ни один из вас не способен зачать сына. Конечно, если без браслетов в паре с доргиней все же родится мальчик-полукровка, придется срочно отменять годовой запрет. Но пока… мы должны попробовать.

И Дина потянулась ближе, ища своими губами мои.

Какое же это счастье – любить самому и быть любимым, оставить позади холод и безнадежность одиночества. Вот только бы еще разделаться с нависшей над миром бедой – и можно посвящать свои жизни друг другу. Покой нам только снится!

– Итак, – я суровым взглядом окинул собравшихся в родительской башне глав родов, – мы должны определиться и решить, что будем делать дальше. Время перемен пришло.

Соордж с Рултаргхом переглянулись, Нитрок насупился. И только присутствующие на нашей встрече Ригард и Киен хранили невозмутимое молчание. Все мы с раннего утра собрались в Визгарде, намереваясь решить, как будем защищать Ниар.

Удивительное дело репутация! И врага толком нет, но все безоговорочно поверили моей интуиции. Поверили настолько, что совершенно реально готовятся дать отпор.

– Вся сложность в том, что мы не представляем, с чем имеем дело, – вздохнул глава рубиновоглазых. И, переведя взгляд на сына, спросил: – Ведь так?

Целитель, как единственный из нас познавший мудрость острова Познания, должен знать хоть что-то. Но, увы, поделиться этой информацией не может, поэтому он ответил невнятным кивком и предупредил:

– Мы должны быть готовы пожертвовать собой… все мы.

Что ж, это само по себе не предвещает миру ничего хорошего.

– Значит, пока придерживаемся избранной ранее стратегии. Наблюдаем и ожидаем, рассредоточившись по всем материкам. Пусть на нас хлынет орда любых монстров, мы сможем справиться! – Соордж пылал уверенностью.

Того ли мы опасаемся? Что-то подсказывало мне, что сущность древней шаенги могла бы внести ясность. Вот только как добиться этого? Непроизвольно я перевел взгляд на Нитрока. Он вздохнул, словно размышлял о том же:

– Нургх, она не станет помогать. Скорее уж наоборот.

Все же миссия хранителей сильно повлияла на шаенгов Сапфирового рода, сделав тех извечными пессимистами. А уж их глава даст фору любому обитателю Оайзира.

– Мне в любом случае придется добиваться от нее правды. Мне… и Дине.

Ответный взор старшего хранителя стал сочувствующим. Отпустить на эту встречу свою Связанную… Да, Нитрок определенно понимал меня.

– И еще, – я пристальным взглядом обвел лица присутствующих, – раз мы все должны быть готовы пожертвовать собой… Я хочу представить вам Лингранга, как своего преемника на случай гибели. Его признал главный Источник города Ледяного клана.

Кивнув, пригласил шаенга, укрывшегося в нише и старавшегося не привлекать к себе внимания глав других родов, выйти вперед. С едва заметным вздохом он шагнул к нам. И с достоинством склонил голову, приветствуя всех.

– На случай собственной гибели? – Соордж задумчиво повторил мою фразу, всматриваясь во взволнованное лицо первого стража.

Ответственность и последние события пошли ему на пользу – шаенг окреп духом и спокойно смотрел на старших.

– Киен?.. – Вновь вопросительный взгляд Рултаргха на сына.

– Это правильное решение, – прозвучал грустный ответ целителя, заставивший сердце замереть.

Предчувствие меня никогда не обманывало…

Дина

Как ни пытался Нургх скрыть тревогу, я ее чувствовала. Пусть внешне он выглядел невозмутимым, порой даже расслабленно улыбался, я сердцем чуяла: волнуется.

«Ты опасаешься этой шаенги?» – мысленно спросила мужа, пока мы, держась за руки, спешили за город.

Именно там нас поджидал Нитрок, чтобы перенести в Оайзир. Киен и Ригард остались в Орбдухе, незримо охраняя покой наших дочерей. И хотя я не сомневалась, что Маартх и его Связанная за нашими девочками присмотрят, оставляла их под защитой верных друзей. Оба не допустят и малейшей опасности для Тании и Мариэ.

«Мне не нравится ее отношение к тебе. – Нургх замялся, мысленно подбирая слово. – Оно… собственническое!»

«Однако когда я была там в прошлый раз, все обошлось. И жемчужина переноса между мирами… Без нее мы оба уже погибли бы», – напомнила в ответ.

«Это лишь подтверждает ее заинтересованность в тебе!»

«Тебя именно это беспокоит?»

Меня не покидало ощущение, что муж недоговаривает.

Нургх молчал. Мы в темпе моих шагов уже проходили мимо крайних башен города, впереди роща со съедобными плодами… и за ней нас ждет Нитрок. Взгляд рассеянно скользил по сочной растительности вечного лета, мысли и вовсе порхали от оставшихся дома детей к грядущей встрече. Я ждала его ответа.

«Цена…» – Отклик был еле слышным, неохотным.

«Цена чего?» – насторожилась я, резко замерев на месте и впившись в любимого взглядом.

«Думаю о тех первых шаенгах, что пришли на Ниар. Они ведь заплатили большую цену за то, чтобы у нас было наше сегодня».