и Марины. Мой сын был его крестником. Они обожали друг друга.

— Мог бы в таком случае помочь, приглядывал бы за подростком, чтобы тот не подсел на наркотики, — говорю я, игнорируя, как на самом деле жалко звучит голос после пережитого стресса.

— Кирилл на них и не подсаживался. Сын всего лишь раз взял их в руки. Но этот раз оказался роковым.

— То есть твой сын умер от передозировки, в первый раз попробовав наркотики?

— У меня на руках. Друзья Кирилла его бросили, испугались последствий и ответственности, представляешь? Лишь Вера осталась. Она по пятам ходила за моим сыном, все взаимности от него добивалась. А он нос от нее воротил, прилипалой называл, — грустно хмыкает Костя. — Она-то мне и позвонила, я тут же сорвался к ним, но было поздно. Дурью пацанов снабжал сын Антипова. Да и сам Антипов, как выяснилось, не брезгует белым порошком. Так что ты с Шевцовым поаккуратнее. Сегодня Богдан к тебе просто подошел, завтра захочет встретиться наедине. А Валя, это дочка Антипова и невеста Шевцова, с пулей в голове, не дай бог еще плеснет тебе в лицо кислотой.

— Ты меня специально пугаешь?

— Зачем мне это? — Гончаров выкидывает окурок в урну. — Просто предупреждаю. Пошли. Еще двадцать минут, и поедем домой. Почти справилась.

— Не хочу домой. Давай по городу, как в прошлый раз? Выпьем где-нибудь кофе, — предлагаю я.

Точно знаю, что все равно не усну, а если останусь наедине со своими мыслями, то начну реветь.

— Ты позволишь мне, выпившему, сесть за руль? Или сама за него сядешь? — Костя удивленно приподнимает одну бровь.

— Я видела, что ты не пил. Поехали куда-нибудь, только не домой.

— Вообще-то у меня в планах был разговор с Рафом.

— Тем более. Я не хочу разборок и не хочу оставаться одна. Пожалуйста… — настаиваю я.

— Хорошо, — неожиданно быстро соглашается Костя, когда я уже готова его уговаривать. — Только пообщаемся с парой человек.

Мы возвращаемся в зал. Гончаров не отходит от меня, и через полчаса, как он и обещал, мы покидаем ресторан вдвоем и подходим к машине.

— Наконец-то, — вздыхаю я с облегчением, располагаясь на пассажирском сиденье.

Костя берет с подлокотника бутылку воды, отвинчивает крышку и делает несколько глотков, не сводя с меня насмешливого взгляда.

— Куда ты там хотела? Домой, кажется? — Он приподнимает уголки губ.

— Чтобы ты закрылся от меня в своей комнате и завалился спать?

— Ну хочешь, трахну тебя для начала? Чтобы ты немного расслабилась.

— С той блондинкой трахайся, а меня больше не трогай, — Даже не верится, что я говорю об этом вслух, признаваясь в своей ревности.

Костя выезжает с парковки и поворачивается ко мне лицом. От моего внимания не ускользает его приподнятое настроение.

— Неужели ревнуешь? — спрашивает Гончаров.

— Это не ревность. Мне неприятно. Сомневаюсь, что ты бы пришел в восторг, если бы узнал, что я сплю с тобой и Рафаэлем.

— Почему не с Шевцовым? — Костя сдвигает брови к переносице.

— Что с Шевцовым? — не понимаю я.

— Рафаэль понравился?

— Мне никто из вас не нравится.

— Ложь.

— Из-за твоего друга я сейчас в таком подвешенном состоянии. Ты бы тоже так поступил, будь на его месте? Бросил меня одну на растерзание прошлому?

Я нервно сглатываю, вспоминая признания Шевцова.

— Ты в меня так вцепилась и дрожала, когда я пришел, что едва сдержался, чтобы не вмазать твоей первой любви в ебальник за то, что доводит тебя на людях до истерики. Следом не мешало бы и Рафа приложить. Но с ним я обязательно проведу воспитательную беседу.

— Вон у того кафе останови, — показываю я на яркую вывеску.

— Это какая-то дешманская забегаловка, — ворчит Костя. — Ты уверена? Может, лучше домой?

— Останавливай.

— Не скажешь, зачем я это делаю? — продолжает бурчать Костя, когда выходит из машины и идет следом, вызывая у меня улыбку.

— Потому что я напоминаю тебе Марину и ты не хочешь, чтобы я повторила ее судьбу? — подсказываю ему.

— Нет, Маша. Потому что невозможно заставить человека делать то, чего он не хочет. Особенно если у него всё есть.

— Это такое завуалированное признание в симпатии? — вырывается у меня, прежде чем успеваю подумать над тем, что говорю.

— В случае, если я здесь сегодня отравлюсь, закажешь на дом костюм медсестры с голым задом. Будешь месяц в нем ходить и исполнять все мои желания, — получаю я вместо ответа на свой вопрос.

Собственно, ничего другого от Гончарова и не ожидала.

28 глава

— Я заметила, что ты пьешь только двойной эспрессо, а в карманах твоей одежды всегда можно найти кофейные зерна, — говорю я, допив свой молочный коктейль.

Немного успокоившись, чувствую опустошение. Словно попала в бушующую реку, которая очистила мысли от ненужной шелухи.

— Кофейные зерна? Можно подумать, я плантацию с собой таскаю. Максимум два или три, — усмехается Костя.

— И даже не скажешь, какая я наблюдательная?

— Иногда бываешь. Ты всё? — кивает он на мой пустой бокал. — Поехали отсюда. В нормальном месте чем-нибудь угощу.

— Не привирай. Здесь чисто и уютно. Домашняя выпечка и вкусный кофе, — киваю в ответ на пустую чашку Гончарова. Костя бы в жизни не допил его, если бы кофе был невкусным или дешевым. — Ты ведь тоже не сразу стал богатым, пытался, прикладывал усилия и работал. Закажешь мне еще один коктейль? — прошу я.

— В тебя точно поместится?

— Поместится, — заверяю его.

Костя