В течение последующего после знакомства полугода Семен и Лиза перезванивались друг с другом: благо, такая возможность существовала у обоих. Старшие брат и сестра писали, что свадьбу следовало бы играть по родной традиции – все село в Москву не отправишь, да и старушка-мать никуда из села не двинется, а без ее благословения свадьба – не свадьба! Семен все это понимал, но приехать в родное село в тот момент не мог, ссылаясь на службу. Не мог же он сказать своим родным, что родители невесты против.

Родители Лизочки в тот момент действительно не находили себе места: взрослая дочь вправе сама решать, за кого выходить замуж, да и засиделась она в девках: подружки-одногодки уже давно нянчат собственных детей. Но неизвестный НКВДэшник, пусть даже, по словам Лизочки, и очень добрый и ласковый украинец, любящий детей, уважающий родителей и каждый раз говорящий, что обязательно познакомится с ними, был для них совершенно чужд. К тому же дальние родственники, так, между прочим, стали чаще напоминать им: держат ли они свое слово?

Через полгода Семен и Лиза поженились. Их расписали в Пятигорском ЗАГСе. Свидетелем со стороны жениха был сотрудник из местного управления НКВД. Свидетельницей невесты была сотрудница из крайкома комсомола, с которой Лизочка поддерживала отношения после перевода в крайком партии. До регистрации Семен, как и обещал, пришел с дорогими подарками – помогли друзья из интендантской службы Кремля – знакомиться с родителями Лизы. Лишь после нескольких рюмок столичной водки Капитон Тихонович сказал что-то по-человечески теплое по поводу предстоящего выхода замуж родной дочери. Наталия Дмитриевна, которая спиртное не переносила и на которую московские подарки будущего зятя не произвели никакого воздействия, так и просидела молча за столом. Провожая Семена, Лиза расплакалась, прося прощения за родителей. Бедный Семен, на которого за время службы не действовало никакое количество выпитого спиртного, вдруг впервые почувствовал головокружение и на глазах всех соседей, «случайно» оказавшихся во дворах или глазеющих из окон, крепко обнял своими могучими руками Лизу, отчего у нее сразу высохли глаза, и поцеловал ее. Затем, поправив ремень и портупею, уверенной походкой вышел со двора.

У Лизы была прощальная встреча с музыкантом. Сердце ее разрывалось, когда она глядела на него: он весь сник и осунулся, разговор не поддерживал. Видимо, он уже пережил в себе невозвратность случившегося и ему хотелось поскорее закончить процедуру прощания. Когда Лиза подошла к нему, чтобы поцеловать на прощание, он ее слегка оттолкнул. Ее это оскорбило, и она первой вышла из комнаты. Потом она плакала всю ночь, сидя вместе со своим младшим братом. Он очень любил сестру и был единственным, кто поддерживал ее.

Семен увез Лизу в Москву, и они поселились в красивом здании с почтовым адресом: Москва, Красная площадь, 2. Ему предоставили краткосрочный отпуск, и они поехали на родину Семена – в богатое село в Восточной Украине. Там их радушно ждали и отметили веселую свадьбу – с национальными песнями и плясками, с искренними пожеланиями долгой семейной жизни в любви и согласии, множества детей и всякого добра. Лиза очень быстро сошлась с новыми родственниками, но особо полюбила невестку мать Семена. Позже, приезжая в гости на Украину, Лиза всегда чувствовала доброту и ласку простой крестьянской пожилой женщины, которая недодала эти чувства своему младшему сыну и теперь с избытком отдавала их его жене. Когда они приехали однажды в очередной раз, мать была уже очень больна и ждала приезда Лизы, чтобы умереть на ее руках.

Реже ездили в Пятигорск. Там чувствовался сквозняк в отношениях между зятем и тестем с тещей. Семен это стойко переносил и в каждый приезд просил Лизу не ворошить прошлое. Родственники музыканта как-то пытались «выяснить отношения» с Семеном, но увидев его один раз вблизи, более не появлялись на его пути.

В Москве для Лизы началась столичная жизнь жены сотрудника грозного ведомства по охране государственной безопасности и первых лиц этого государства. У Семена был непредсказуемый график работы, но в свободные дни они вместе окунались в культурную жизнь столицы: ходили в театры – у Семена проблем с билетами не существовало, в музеи, на концерты, ездили за город на Москва-реку …

Однажды брат Лизы сообщил в письме, что друг-музыкант тронулся умом и запил. Через некоторое время он прислал трагическую новость: музыкант попал под электричку – то ли сам бросился, то ли пьяным упал на рельсы. Лиза пошла в церковь и поставила свечку за упокой. Придя домой, она проплакала весь день. После этого она посчитала, что навсегда вычеркнула прошлое из своей памяти и никогда об этом вспоминать не будет и запретила другим в ее присутствии напоминать об этом. Могла ли она тогда подумать, что очень скоро изменит свое мнение!

Лиза просила Семена устроить ее куда-нибудь на работу, но Семен всячески препятствовал этому. Он советовал жене больше отдыхать и бывать на свежем воздухе, и вообще проявлял себя любящим и очень заботливым мужем: они уже знали, что у них скоро будет ребенок.

Родился мальчик, преждевременно и очень слабенький. Прожив всего несколько дней, он умер. Лиза очень переживала. Она считала, что это бог ее наказал за отвергнутую любовь и трагическую смерть музыканта. Семен с трудом успокаивал ее. Видимо, переживания первых дней брака негативно сказались на здоровье будущего ребенка. Но зато вторым ребенком оказалась крупненькая девочка, вся в отца – лицом и телом. Ее назвали Ольгой. Семен был без ума от счастья. К тому же так звали его маму – предложила Лиза. Через два года родился Владимир. Последним ребенком перед войной была вновь девочка Светлана, очень похожая на мать.

Глава четвертая. Всему тому виной – война

 В конце 1930-х готов по стране прокатилась волна репрессий и партийных чисток. Они не миновали даже высших военных и партийных чинов. Людей арестовывали и бесследно увозили на работе, дома, на даче, на курорте … На очередном торжественном заседании в Большом театре, посвященном Великой Октябрьской социалистической революции, Семен находился вместе с Молотовым в правительственной ложе. После перерыва, в ожидании концерта, Молотов попросил его заглянуть вниз, в зрительный зал. Зал оказался почти наполовину пустой. Семен с удивлением сообщил об этом Молотову. Вячеслав Михайлович ничего не сказал, но через несколько минут произнес: «Сегодня покос, Ларионыч!»

Несмотря на то, что фашистская Германия взяла курс на войну, Советский Союз продолжал сближение с Германией, надеясь предотвратить беду. Молотов во главе представительной миссии отправился в Берлин на переговоры с Гитлером