накануне Тегеранской конференции говорил своему сыну, что «если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то возможно, что второй фронт и не понадобится!» Ход войны, при котором честь почти всех побед на суше принадлежит русским, тревожил англичан в еще большей степени, чем американцев. Если Англия, считали они, «не выйдет из этой войны на равных условиях» с СССР, то ее положение на международной арене может резко измениться, и Россия станет «дипломатическим хозяином мира». Правящие круги союзников считали выходом из такого «опасного положения» не только активизацию военных действий англо-американских вооруженных сил против Германии, но и, прежде всего, пересмотр стратегических планов, принятых с целью отказа или, по меньшей мере, дальнейшей отсрочки второго фронта.

Руководители США и Англии были едины в вопросе о том, что к концу войны необходимо сосредоточить в Европе крупные англо-американские вооруженные силы, чтобы иметь возможность занять господствующее положение в послевоенном мире, распоряжаться судьбами народов Европы по своему усмотрению, подавить в европейских странах национально-освободительное движение, которое в результате поражений, понесенных гитлеровской Германией на советско-германском фронте, значительно усилилось, сохранить в неприкосновенности капиталистические порядки, насадив, по возможности, в этих странах реакционные режимы и послушные им правительства.

Но и после Тегеранской конференции союзники не спешили выполнять свои обязательства и обещания, заняв по-прежнему выжидательную позицию, ожидая, когда на советско-германском фронте обе противоборствующие стороны максимально израсходуют свои силы. Наконец, в Нормандии с большим опозданием был открыт союзнический Второй фронт. Англо-американские войска практически не встретили большого сопротивления немцев, и на Западный фронт Гитлер не перебросил значительные силы, тем самым союзники быстро продвигались вглубь Германии, намереваясь первыми захватить Берлин. Для Советского Союза стало делом чести не допустить этого, закончить войну в Берлине и водрузить знамя Победы над поверженным рейхстагом.

Вернувшись из Тегерана в Москву, Семен поехал в Пятигорск, чтобы забрать Лизу с детьми. Прежде чем отправиться к новому месту службы, он отыскал под Машуком лесника и сделал из негодяя отбивную.

Глава пятая. В местах отдаленных

В начале 1944 года произошло событие, которое на долгие годы омрачило отношения центральной власти с чеченским и ингушским народами: около полумиллиона человек в течение нескольких дней были выселены с родных мест на Северном Кавказе и отправлены в Среднюю Азию и Казахстан.

Решение депортировать чеченцев и ингушей Президиум Верховного Совета СССР мотивировал тем, что «в период Великой Отечественной войны, особенно во время действий немецко-фашистских войск на Кавказе, многие чеченцы и ингуши изменили Родине, переходили на сторону фашистских оккупантов, вступали в ряды диверсантов и разведчиков, забрасываемых немцами в тыл Красной Армии, создавали по указке немцев вооруженные банды для борьбы против советской власти, а также учитывая, что многие чеченцы и ингуши на протяжении ряда лет участвовали в вооруженных выступлениях против советской власти и в течение продолжительного времени, будучи не заняты честным трудом, совершают бандитские налеты на колхозы соседних областей, грабят и убивают советских людей».

Накануне Великой Отечественной войны в Чечено-Ингушской АССР, несмотря на все усилия и репрессии НКВД и регулярной армии, Советской власти так и не удалось «советизировать» или хотя бы установить твердый государственный порядок в чеченских аулах, особенно горных. Население продолжало придерживаться родоплеменного, «тейпового» уклада, находясь под сильным влиянием мусульманского духовенства (шейхов) и законспирированных подпольных националистических организаций, тайно храня большое количество оружия. После образования ЧИАССР на территории произошло несколько крупных повстанческих антисоветских выступлений. Систематический призыв чеченцев и ингушей в Красную Армию в довоенные годы не практиковался.

После начала войны мобилизация чеченцев и ингушей оказалась фактически сорванной. Как говорится в подготовленном международным фондом «Демократия» сборнике документов «Сталинские депортации. 1928-1953», «полагая и надеясь, что СССР войну проиграет, многие муллы и тейповые авторитеты агитировали за уклонение от военной службы или дезертирство».

Из-за массового дезертирства и уклонения от службы весной 1942 года приказом Народного Комиссариата Обороны СССР призыв в армию чеченцев и ингушей был отменен. В 1943 году был разрешен призыв примерно трех тысяч человек, но почти две трети из них дезертировало. Из-за этого не удалось сформировать Чечено-Ингушскую кавалерийскую дивизию, ее пришлось переформировать в полк. После этого дезертирство также носило массовый характер.

Необходимо, однако, отметить, что поведение чеченцев и ингушей, дезертировавших из рядов Красной Армии или даже переходивших на сторону противника, не было чем-то исключительным. В общей сложности от восьмисот тысяч до миллиона советских граждан всех национальностей в годы войны служили немцам с оружием в руках.

С другой стороны, на фронтах Великой Отечественной войны сражались тысячи чеченцев и ингушей – призванных или пошедших на фронт добровольцами. Многие попавшие на фронт вайнахи проявили себя с самой лучшей стороны. За годы войны десять вайнахов стали Героями Советского Союза. На войне погибли более двух тысяч чеченцев и ингушей.

Территория ЧИАССР практически не была под оккупацией, так что обвинить ее народы в прямом предательстве было непросто. Кроме того, депортация состоялась, когда вермахт уже был отброшен на сотни километров от Кавказа, и, следовательно, явилась не военной необходимостью, а откровенно карательным актом.

Вернувшись к концу 1943 года в Москву и встретив Новый год, Лиза сразу же определила старших детей Ольгу и Владимира в школу, а самую младшую трехлетнюю Светлану – в детский сад. Семен после праздников отправился в командировку в Среднюю Азию. Начальство вспомнило его раннюю службу в том регионе и лучшей кандидатуры не нашло. Через несколько недель он возвратился хмурым и уставшим. Лиза, привыкшая не задавать вопросов, касающихся службы, старалась отвлечь мужа семейными новостями и проблемами, планами на выходные дни, но Семен все более и более замыкался в себе. Неожиданно Лиза вспомнила тетку Марию из Новопятигорска, к которой в начале войны ходила гадать, и та предрекла, что переведут мужа в другое место, далеко, очень хлопотное, и будет он им недоволен.

Семена Илларионовича действительно переводили заместителем начальника областного управления НКВД в далекий среднеазиатский округ. Но на самом деле Молотову нужен был свой человек в местах депортации, чтобы быть в курсе реального положения дел в этом вопросе, а не слепо доверять официальным докладным местных начальников. Кроме того, у Семена было тайное задание министра иностранных дел. Через Международный Красный Крест и дипломатические каналы к нему поступали запросы от зарубежных родственников депортированных немцев, а также попавших в советский плен немецких военнослужащих, в основном, высших офицеров, в которых они высказывали готовность оказать материальную помощь своим несчастным соотечественникам. Семену следовало негласно выявить судьбу целого ряда немецких спецпереселенцев и военнопленных и возможности изменить их участь.

Смены столичной