и министром иностранных дел фон Риббентропом. Это был его первый визит за границу. Семен сопровождал шефа советского внешнеполитического ведомства. В числе обслуживающего персонала были даже личный повар и парикмахер Молотова.

Рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер устроил завтрак в честь Наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова. Части германской армии и отряды личной охраны Гитлера, выстроенные у подъезда имперской канцелярии, оказали Молотову воинские почести. Вечером того же дня в полпредстве СССР в Берлине был дан ужин в честь Молотова. На ужине присутствовали члены правительственной делегации, прибывшие вместе с Молотовым и полпред СССР в Германии А.А. Шкварцев. С германской стороны на ужине присутствовали министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, начальник германской полиции Гиммлер, рейхсминистр Ламмерс, министр вооружений и боеприпасов Тодт.

В ходе визита Молотов имел две продолжительные беседы с Гитлером и дважды встречался с Риббентропом. Однако желаемых результатов переговоры не дали, зато выявили настроения Гитлера, с которыми пришлось считаться. Молотов признал, что Гитлер был с ним вполне корректен, хотя произвел впечатление самодовольного, даже самовлюбленного человека, умного, но ограниченного в силу «нелепости своей изначальной идеи». Отчитываясь о визите в Германию перед Политбюро ВКП(б), нарком заявил, что «затеянная по инициативе фашистской стороны встреча явилась лишь показной демонстрацией».

Прошло несколько недель после «командировки» Семена в Германию, когда его вызвал к себе Власик. Указывая на небольшой деревянный ящик с немецкими надписями, стоящий в углу его кабинета, он сказал, что это подарок Семену из Германии. Долго решали: отдавать или не отдавать? Решили: не выбрасывать же! Семен подумал, что это подвох: проверяют его на вшивость. Но Власик его успокоил: сам Молотов разрешил. Оказалось, что присутствовавший на приеме в советском посольстве начальник охраны министра иностранных дел Германии отличил молодцеватого гиганта-охранника из свиты Молотова и попросил передать подарок для жены охранника к наступающему 1941-му году! Принеся подарок домой, заранее сменив немецкую упаковку на большой картонный ящик, Семен вручил его Лизе, сказав, что «по блату» достал у своих интендантов. Так в семье очутилась немецкая швейная машинка «Singer». На этой машинке Лиза, уже до замужества умеющая хорошо шить, обшивала всех своих детей, мастерила «последний шик» моды себе и своим московским подружкам. В тяжелые годы войны машинка кормила в эвакуации ее детей. Лишь спустя многие годы Лиза узнала правду о приобретении подарка и о том, что Семен незадолго до войны был в Германии.

На последний мирный Новый год наконец-таки после долгих уговоров приехали в Москву родители Лизы. Это была последняя встреча Лизы с живым отцом – ранней весной он умер. Видимо, Капитон Тихонович чувствовал близкую смерть и решил напоследок повидаться с внуками. Совсем семейно-теплой эта встреча не была, но Лиза и Семен, и особенно дети, были очень рады нескольким дням, проведенным вместе около зажженной высокой елки, украшенной замечательными новогодними игрушками. Эти игрушки напоминали потом детям каждый Новый год о приезде бабушки и дедушки к ним в Москву.

Началась война – советские инициативы оттянули ее лишь на- немного. Несмотря на многочисленные предупреждения из различных источников – даже посол Германии в Москве граф Шуленбург называл точную дату начала войны – многие наши войска немцы застали врасплох, поэтому уже в первые месяцы Красная Армия понесла огромные потери убитыми, ранеными, попавшими в плен. Правительство, министерства, дипломатический корпус эвакуировались в Куйбышев. Для Сталина были подготовлены подземные бункеры. Но даже в самые тяжелые для Москвы дни он оставался в Кремле. Молотов тоже не покинул столицу. С ноябрьского парада 1941 года на Красной площади войска направлялись сразу на защиту Москвы. Начальником особого отдела дивизии отправился на фронт и Семен Илларионович. Лиза вместе с тремя детьми уехала к матери в Пятигорск.

В первые месяцы почта с фронта приходила регулярно, и Лиза чувствовала себя спокойно, моля бога лишь о том, чтобы он защитил мужа от смерти. Но позже обстановка на фронтах осложнилась, почта стала доставляться с большим опозданием, и вскоре от Семена несколько месяцев не было ни одной весточки. Лиза не находила себе места. Старалась забыться в домашних делах, в заботе о детях, в шитье… Уже стала почти каждый день ходить в церковь. Доходило до того, что она стала вспоминать музыканта и думать, что это он мстит ей с того света. Наконец кто-то из соседей посоветовал ей посетить знахарку, которая жила в пригороде – в Новопятигорске. Тетка Маруся, оказывается, хорошо знала старшую сестру Лизиной матери Натальи Дмитриевны – Александру Дмитриевну, которая тоже жила в Новопятигорске.

Александра Дмитриевна была замужем за богатым нефтепромышленником из Баку. Семья до революции владела дачей в пригороде города-курорта Пятигорска, известного своими минеральными источниками. Массивный двухэтажный особняк из местного белого туфа со всеми подсобными постройками был обнесен узорчатой кованой оградой и занимал огромную территорию в полквартала. После революции дачу конфисковали. Муж Александры Дмитриевны, отправившись по делам за границу, так и задержался там навсегда. Александре Дмитриевне новая власть огромный особняк обменяла на комнатушку в коммуналке. За годы своего существования дача много раз меняла свое предназначение, пока после войны не стала детским садом. К главному зданию понастроили малые и большие помещения, которые исказили и изуродовали некогда красивый белокаменный особняк. Волею судьбы бабушка Саша, уже будучи в преклонном возрасте, тем не менее, очень подвижной и заботливой, водила в некогда принадлежавший ей дом свою правнучку – дочку Лизиной младшей дочери Светланы – в детский садик. Но все это произойдет после войны. А пока Лиза спешила в Новопятигорск к тетке Марии за помощью.

Возле дома известной на всю округу знахарки толпились люди – почти одни женщины, пожилые и молодые, желавшие от тетки Марии лишь одного: узнать, жив ли их муж, сын, отец, брат? Когда подошла очередь Лизы, она сказала, как ее учила мать, что она – племянница Александры Дмитриевны. Тетка Мария повела ее из «приемной» в другую комнату – чтоб не мешали – и уделила Лизе намного больше внимания, чем обычно другим. Разложив потрепанные карты, она долго их изучала, потом собрала в колоду и вновь разложила, что-то приговаривая. Проделав эти действия с традиционным инструментом классического гадания, тетка Мария убрала карты в сторону, подсела поближе к Лизе и, взяв ее руки в свои, начала рассказывать.

Оказывается, много лет назад она гадала Александре Дмитриевне и предсказала достаточно точно ее судьбу. На Лизу это оказало чрезвычайно большое впечатление, и она с удвоенным вниманием слушала, что «сказали карты» предсказательнице.

Прежде всего она успокоила Лизу: муж жив, но слегка ранен. Не писал,